Альвийский лес. Часть 2: Путь из леса (СИ)

Присутствующие верхи кармонского общества запереглядывались и зашептались; наместник аж задохнулся, насколько для него неожиданным было выступление гильдмайстера Ронде. Тот же не стал терять инициативу и заявил, нарушая все мыслимые правила:

- Давайте, ньоры, не будем торопиться с выводами и совершать необратимые поступки на основе недостаточных сведений. Я предлагаю сейчас разойтись и всё хорошо обдумать. Мне кажется, чтобы не вызывать в простом народе излишнего напряжения и неоднозначных чувств, которые могли бы привести и к мятежу, стоит отменить объявленный уважаемым наместником сбор горожан на офисиаде. Согласитесь, что в отсутствие единого мнения у нас, лучших людей города, это было бы неосторожно.

Для человека не военного, не привыкшего решать быстро, всегда проще сказать себе: я подожду, пока всё прояснится - чем начать действовать в условиях, когда есть хоть малейшая неуверенность в правильности принимаемого решения.

Ньоры поколебались, пошептались, потоптались - и согласились.

Наместник, с ненавистью глядя на Доранта, позвал слугу и велел отменить общий сбор. Ссориться с городской элитой он не мог и не хотел - слишком от неё зависел.

Дорант почувствовал такое облегчение, что ему пришлось сделать усилие над собой, чтобы не пошатнуться на ставших ватными ногах. Им невероятно, неестественно повезло. Во-первых, их здесь не ждали: наместник и его сторонники явно рассчитывали на то, что юный Император и его сторонники, запершиеся в доме Харрана, узнают новости уже после того, как их объявят в полдень всему городу. Явись они тогда на офисиаду, их бы тут же арестовали - городская стража просто задавила бы числом. А тут, в доме и в кабинете наместника, взять их не смогли бы: у присутствовавших почти не было огнестрела, а у Доранта и его людей было по две пиштоли (ежели не считать хауды Харрана, Калле и Самира, да четырёхстволку самого Доранта). В кабинете мало кто бы уцелел.

Но большая кровь сразу противопоставила бы город и Императора. И дальше пришлось бы действительно садиться в осаду, отбиваясь от городской стражи и родни павших в доме наместника.

Между прочим, Дорант, ещё когда они только ворвались в кабинет, обратил внимание на то, что в нём, кроме представителей городской знати, присутствовали их телохранители. Это могло значить лишь одно: наместник и городская знать не едины во мнениях и не доверяют друг другу. Случись там стрельба - намечавшийся раскол этот сразу бы прекратился, и все городские группировки выступили бы единым фронтом. Так что выступление гильдмайстера случилось не просто очень кстати - оно попросту спасло Императора и его свиту.

Между тем, собравшиеся как-то слишком торопливо стали расходиться, со всей очевидностью испытывая неловкость. Наместник упрямо уставился в столешницу, стараясь не сталкиваться ни с кем взглядом; на лице его были написаны раздражение и неуверенность.

Дорант и Харран с преувеличенной вежливостью отвесили ему положенные по этикету поклоны - и вместе со своими людьми также оставили кабинет.

[1] Прокламации, как и иные важные бумаги, доставлялись из метрополии вице-королю, а затем рассылались эстафетой или, при особой срочности, голубиной почтой. Особенности документооборота в Империи приводили к тому, что почти на каждом этапе эстафеты приходилось перебелять (переписывать начисто) присланную бумагу, причём в нескольких экземплярах. При этом неоднократно случались казусы, связанные как с непреднамеренным, так и со вполне корыстным искажением переписываемых документов, о чём все присутствующие прекрасно знали.

7

Покидая особняк наместника, оба согласились между собой, что необходимо очень срочно выяснить причину, по которой Флоан Ронде так внезапно выступил на их стороне. При этом они строили предположения и высказывали гипотезы, каковые простирались от работы гильдмайстера на покойного Светлейшего дуку Санъера (в правдивости прокламации в отношении судьбы этого вельможи оба, кстати, не сомневались) до вмешательства Пресветлых Четверых.

Ни одно из этих предположений не было правильным. К изумлению обоих, Флоан Ронде перехватил их у выхода из дома наместника:

- Господа, я понимаю, что у вас есть причины не доверять сейчас никому... я хотел бы объясниться. У меня здесь картега, разрешите пригласить вас доехать до вашего дома со мной. По дороге переговорим.

Не успели они занять места в картеге, как гильдмайстер Ронде сразу перешёл прямо к делу: