Альвийский лес. Часть 2: Путь из леса (СИ)

За это время Дорант с грехом пополам организовал обоз, для чего пришлось выгрести из Кармона практически всё, что было на колёсах, и совершенно всё, что имело четыре ноги с непарными копытами. Едва не дошло и до волов, но настолько замедлять передвижение колонны Дорант всё-таки не решился. Пушки тащили три шестёрки лошадей и одна - мулов. Возы перед выездом оказались нагружены так, что весили едва ли не больше пушек, у одного даже треснула задняя ось. Дорант и Хармон на пару прошлись по обозу, в результате чего оба охрипли, но все повозки теперь требовали не более одной лошади, за исключением двух, в которых везли ядра и картечь: те тянули парами коней.

Пришлось запрячь и почти всех вьючных, приведенных гаррани, несмотря на недовольство Венеу. Впрочем, из-за обоза всё равно придётся двигаться медленно, так что вьючные лошади гаррани не понадобятся.

Последние дни перед выездом Дорант был настолько занят, что дважды отказывал Императору в разговоре - каждый раз надеясь, что вот, его сейчас, наконец, сместят, и он освободится от этой выматывающей ответственности. Царственный юноша, вопреки ожиданиям, проявил терпение, и поговорить навязался только тогда, когда они с Дорантом и неизбежной кучкой свиты выехали на холм, с которого открывался вид на Кармонскую долину.

Колонна, которую они опередили, тяжело всползала в гору, беспощадно окутанная недавно высохшей дорожной пылью.

Император жестом заставил свиту замереть на месте и вместе с Дорантом выехал шагов на двадцать вперед.

- Скажите мне, комес, - начал он с неожиданным смущением, - чего хочет от меня гильдмайстер Ронде? Я предложил ему дворянство и комиту, но он, говоря его словами, 'почтительно отказался'. А его дочка только что не лезет мне в постель. Они думают, я маленький и ничего не понимаю? У меня уже были женщины, матушка присылала. И мне объясняли - и Сетруос, и матушка, и отец - чтобы я не верил женщинам. Вообще, комес, я так устал от того, что всем от меня что-то надо!

- Ваше им... простите, Йорре... Так вот, гильдмайстеру дворянство и комита ни к чему, потому что он, приняв их, перестанет быть гильдмайстером. Дворянин может участвовать в коммерческих операциях, но не может быть официальным главой торговой гильдии. А гильдмайстер по влиянию - в своей гильдии и в своей местности - повыше наместника. Флоан же контролирует коммерцию не только в Кармонском Гронте, а, как выяснилось недавно, едва ли не во всей северо-восточной части Марки. Скорее всего, благодаря родству его жены с вице-королем. Что бы гильдмайстер ни говорил, он этим пользуется.

- Так чего он от меня хочет? Я же вижу: помощь его не бескорыстна.

Дорант подумал, что проще всего было бы спросить у него прямо - вряд ли он стал бы крутить, не те у нас сейчас отношения. Но, впрочем, угадать желания Флоана Ронде было несложно:

- Я думаю, Йорре, что он хочет стать первым министром. Как был Светлейший дука Санъер, прими его душу боги.

- И как вы считаете, комес, - делать мне его первым министром?

Дорант сначала ответил, а потом подумал, что говорить это не следовало:

- Я бы не советовал. Гильдмайстер хорош по хозяйству, но ведь Светлейший не тем был угоден вашему батюшке.

Император задумался.

- Я ведь бывал в последний год несколько раз на аудиенциях Санъера у отца. Отец мне говорил, чтобы я внимательно слушал, что скажет Светлейший. Он и правда мало докладывал по хозяйству, только про налоги и сборы, и куда что идёт из собранного. Очень сжато, и подавал бумаги. А больше говорил про другие государства, про дом Аттоу, про маркомесов и прочие великие дома... я не всё понимал, они с отцом много лет были вместе, схватывали с полуслова - а мне не объяснял никто... и часто уходили от меня к окну, обсуждали что-то шёпотом...

- Светлейший построил в Империи и вне её сеть из людей, которые следили, чтобы никто не мог поколебать государство. Это было главное, что он делал. За это его и убили. И кстати, это ведь его люди послали меня за вами. Флоан Ронде умный и талантливый купец, но он не сможет это делать. Он хорош там, где товары, счета, деньги и хозяйство, а не там, где тайные дела против недоброжелателей Империи.

О своих подозрениях в отношении того, что гильдмайстер как раз тайным делам не чужд, но не в интересах ли Гальвии, а не Империи, Дорант говорить не стал, не имея доказательств.

- Но ведь безопасность Императора - дело комеса Агуиры? Почему же занимался этим Санъер?

- Мне трудно судить, Йорре, чем не угодил вашему батюшке мой дальний родственник - не всегда же он был таким дряхлым, как сейчас. Проще всего думать, что Светлейший всего лишь оказался лучше.

Император, уловивший упрёк, бросил на Доранта быстрый и острый взгляд.