Альвийский лес. Часть 2: Путь из леса (СИ)

Такая суетная жизнь продолжалась довольно долго, и воин аиллуо начал уже не в шутку тяготиться своим положением, когда выяснилось, что многокожие во главе со Старым и уолле-вождём собираются в поход. Уаиллар узнал об этом случайно, когда вдруг оказалось, что круглоухие во дворе и на улице перед ааи грузят множество разных вещей на открытые повозки, запряжённые их четвероногими. Само по себе это было необычно, и сопровождавшие действия круглоухих суета и крики также выпадали из привычного уже для Уаиллара течения жизни.

Он улучил минутку, чтобы поймать калеку-воина, который, в силу увечья, не был так вовлечён в суету, как остальные. После долгого и сложного обсуждения Уаиллар уяснил себе, что многокожие идут в поход чести - или что-то в этом роде. Понять, куда и зачем, а главное, почему в таком неимоверном количестве, воин аиллуо не смог. Всё-таки круглоухие не аиллуэ, их мотивы и способы действий не поддаются разумным объяснениям. Очевидно же, что в поход чести незачем идти большой гурьбой, тем более с таким количеством повозок и четвероногих: это просто исключает скорость, скрытность и внезапность, которые являются основой успеха. Даже три десятка воинов - уже очень много, почти слишком много для удачного похода; лучше всего десять-пятнадцать аиллуо, их сложно заметить в лесу, особенно если они этого не хотят.

Впрочем, Уаиллар давно перестал удивляться тому, что и как делают круглоухие.

Попутно вдруг выяснилось, что пока Уаиллар отсутствовал в аиллоу многокожих, те малой группой сходили в поход чести, и - по их понятиям - успешно. Они не принесли ушей (что воина аиллуо не удивило, так как он уже проникся их обычаями), но притащили с собой некий металл, который, по мнению любого из аиллуэ, был совершенно бесполезен (и уарро к тому же, поскольку обработан огнём), зато для многокожих оказался едва ли не священным. Они наперебой показывали Уаиллару кругляши из этого металла, явно ожидая, что он будет ими восторгаться.

Воин нагло пользовался тем, что круглоухие не понимают выражения лиц, и только кивал головой по их обычаю.

Почему-то ему было обидно, что он пропустил этот поход.

Самое неприятное было то, что, судя по всему, его и его женщин, уходя в поход, собрались оставить на месте. Уаиллару это очень сильно не понравилось: во-первых, он считал, что находится под защитой Старого, который, в его понимании, дал ему слово воина. Во-вторых, в поход уходили практически все воины, с которыми Уаиллар имел дело, упражняясь. В ааи многокожих оставались круглоухие не-воины, несколько самок и ещё не вполне отошедший от раны друг Старого, который Уаиллара, его ранившего, мягко говоря, едва терпел.

Воин аиллуо счёл, что, оставшись в ааи без его хозяев, ни он, ни его женщины не будут в безопасности.

Надо было что-то делать - и, в общем-то, было понятно, что: выдвигаться вместе с круглоухими, в расчёте на то, что в походе удастся договориться со Старым. Уаиллар выяснил у калеки-воина, что Старый возглавляет поход как военный вождь, а вождь-уолле идет с ними в качестве Великого Вождя, как будто это Великий поход, в котором объединились несколько кланов.

Может, так оно и было? Круглоухих не проще понять, чем муравьев-убийц, когда они вдруг снимаются с места и идут куда-то узкой шелестящей колонной, сжирая всё живое на своём пути.

Пока воин аиллуо искал калеку-воина, разговаривал с ним, пытаясь объяснить, чего хочет, и понять, что ему отвечают, пока он соображал, что делать - последняя повозка неторопливо выкатилась со двора, и на нём остались только катяхи конского навоза да раструханные лошадьми остатки сухой травы.

Уаиллар кинулся к женщинам. Он принялся объяснять им, почему надо немедленно собраться и присоединиться к многокожим. Пришлось красочно изображать, что с ними и младенцем сделают круглоухие без защиты со стороны Старого и его воинов. В принципе, всё должно было быть понятно: женщины и ребенок подобны были пленникам, захваченным военным вождём. Только сам захвативший пленников мог определить их судьбу; вмешаться, поставить их к столбу пыток без него - значило нанести ему несмываемое оскорбление. За это расплачивались кровью. Но если захватившего пленных не было в аиллоу много, много дней, или было известно, что он не вернётся - Великий Вождь и Главная Женщина могли принять любое решение без него. Сейчас понятно, что Старый с уолле-вождем не вернутся в аиллоу многокожих, скорее всего, очень долго. А может быть, и никогда: воин-калека ясно сказал о походе опасном, серьёзном, важном для положения уолле-вождя...

Тут Аолли прервала его объяснения и заявила, что снова сидеть в клетке на потеху круглоухим не собирается.

Женщины переглянулись, и стали быстро собираться: еда, которую можно унести с собой; тряпки круглоухих, принесенные ими для ребенка (и оказавшиеся более удобными, чем привычные плетенки, наполненные особым мхом), что-то еще женское...

Они вышли со двора на удивление быстро и, сопровождаемые изумленными взглядами круглоухих, двинулись по пахучему грязному следу вдогонку телегам.

3