Альвийский лес. Часть первая. Путь в лес

На вечерних привалах Дорант и Калле рассказывали остальным байки из своей жизни. Их слушали с интересом и любопытством, в том числе Харран, который многое из этого уже не раз слышал. Наследник сидел в стороне и в общих беседах не участвовал, но уши грел, что было заметно иногда по непроизвольной реакции, вплоть до совершенно конского ржания, на отдельные байки.

Как-то попросили Асарау рассказать о себе побольше. С помощью Доранта, выступившего переводчиком, тот снова коротко поделился своей историей, которую все уже слышали ещё по дороге в лес. Его стали просить о подробностях, и он неожиданно увлёкся: вспомнил детство в поселке гаррани, воинскую учёбу с шести лет, как у него обнаружили способности к опохве, службу в охране караванов… Только про битву с альвами и плен не стал много говорить, ограничился сухими фактами.

Примес после этого стал смотреть на Асарау с заметным уважением.

Теперь наследник всё время ехал в голове колонны рядом с Дорантом, по-прежнему не заговаривал, но внимательно прислушивался и присматривался к тому, как каваллиер отдает распоряжения, как он пытается говорить по-альвийски и болтает на гаррани с увечным воином, приглядывался к тому, как Дорант осматривает местность…

Наконец, они добрались до Альвийской тропы. Дорант и Харран стали прощаться с Красным Зарьялом. Тот оставил с ними Шукра, молчаливого могучего коротышку с длинной седеющей бородой, прекрасного стрелка и неплохого мечника. Дорант вручил Зарьялу оговоренный остаток платы; он чувствовал себя неловко, поскольку в другое время выдал бы дополнительно по десятку золотых на каждого погибшего и раненого, но сейчас деньги надо было беречь: неизвестно, сколько придётся потратить в дороге, а пресловутый медальон в сложившихся обстоястельствах лучше лишний раз не светить.

Зарьял, тем не менее, выглядел вполне довольным. Они обнялись на прощание, и отряды разделились.

Наконец, заросшая Альвийская тропа закончилась, и Дорант с передовым охранением вывалились на мощёную Императорскую дорогу — императорскую потому, что она считалась принадлежащей короне, и никто не смел ни строить без разрешения что-либо на её протяжении, ни собирать за проход пошлины.

Дорант огляделся и прикинул, в какую сторону двигаться. Выходило, что им к югу, то есть направо. Там через три-четыре сотни вёрст ждало их побережье с тремя малыми портами, а ещё верст через семьсот — они могли выйти и к столице Марки, Акебару. Только Дорант туда не собирался.

По императорской дороге они двигались куда быстрее, чем по старой Альвийской тропе. И сам путь был лучше — не заросшей колеёй, по которой когда-то кто-то ездил, а мощёной двухпутной дорогою, где две телеги могли разъехаться — хотя местами и мостовая, и обочины заросли кустарником, но почти нигде не до непроезжего состояния. Дорант радовался, что небольшому отряду можно нормально ехать, не выставляя боковое охранение.

Сам он трижды в день чистил и перезаряжал свою четырёхстволку и весь остальной огнестрел, и контролировал, чтобы то же делали все остальные. Особое внимание уделял он свежести пороха на полках.

В том числе и примес Йорре — который ухаживал за своей пиштолью без напряжения, и как бы даже не с удовольствием, на каждом привале. К тому же примес начал брать уроки фехтования у Харрана — с молчаливого согласия Доранта, который, казалось бы, не вмешивался почти ни во что, но на самом деле контролировал всё и вся.

Меж тем заморосили дожди, как всегда в этой местности и в начале этого сезона мелкие, но долгие. Влага сыпалась с неба как по расписанию, дождь начинался часа через два после полудня и шёл почти до темноты. Дорант тихо радовался тому, что им не ехать по восточной дороге, через горы: там уже дней через пять лошади будут вязнуть в жидкой грязи по бабку. Но нервничал из-за того, что порох на полках, да и в стволах под зарядами, отсыревал будто в пруду. Меняли его часто, но это плохо сказывалось на запасе.

Они останавливались на долгий привал ежедневно днем и вечером. Вечерний привал заканчивался рано утром, когда только-только поднималось светило; дневной Дорант назначал в разное время, стремясь натренировать своих немногих людей, чтобы ими управлял не желудок, а необходимость. Старался, правда, делать отдых сразу после начала дождя, чтобы проехать посуху подальше.

Дорант не слишком спешил, чтобы не устали ни люди, ни кони. Да и подумать дорогой не мешало.

[1]Автор пользуется термином «верста», хотя корректнее была бы «миля» — тысяча стандартных шагов имперской пехоты. По странному совпадению, «миля» в этом мире ближе к версте, чем к английской миле: полушаг (одной ногой) составляет чуть больше полуметра, а не 80 см. Видимо, в этом мире средний рост меньше, чем в Римской империи.

Глава 18. Уаиллар

1

Никто не сравнится в лесу с аиллуэ, желающими скрыться от чужого взгляда. Они взяли быстрый, но не утомительный темп, надеясь, что искать их сразу никто не будет. И уже минут через пять круглоухие, даже если бы и хотели, никогда не сумели бы их найти.