Альвийский лес (СИ)

(Тут надо сказать пару слов про те самые праздники. Дело в том, что альва готова к зачатию два, редко три раза в год. Этот период длится у неё несколько недель; по обычаю, всё это время муж её должен быть при ней: его даже не позовут в поход чести, это уарро. Старейшие женщины клана, а особенно Главная женщина, умеют разговаривать с организмами молодых аиллуа, сдвигая в известных пределах их "особый период" — как раз таким образом, чтобы приходился он на время сразу после праздника брачных обетов.)

Так что Аолли прекрасно знала все обычаи и отлично понимала, что назад в клан дороги у них с Уаилларом нет, и в других кланах их тоже не ждёт ничего хорошего. Мужа убьют, а её сделают чьей-нибудь лаллуа. Ребенка же умертвят, как только родится, потому что у воина должны быть свои собственные, а не чужие дети. Она не хотела этого. Несмотря на то, что сделал Уаиллар, он оставался для неё единственным близким теперь, когда отца у неё уже не было. Их будущий ребёнок не был для Аолли чем-то безразличным, она вовсе не хотела его потерять из-за следования древним традициям.

Как бы ни относилась она сейчас к Уаиллару (а жгучий лёд, в который его поступок превратил её сердце, не может растаять быстро), путь у неё — только вместе с ним.

Она долго сидела, почти не двигаясь, погружённая в мрачные мысли, пытаясь представить себе их жизнь вне клана — и тем более у многокожих, таких чужих и неприятных — как вдруг перед ней появился Уаиллар, возбуждённый и сосредоточенный, с двумя парами круглых ушей на гибкой ветке вокруг шеи.

— Пойдём, — сказал он, — надо догонять наших многокожих.

2

Когда к примесу Йорре пришли важные, но обходительные вельможи из первых людей дома Аттоу и пригласили познакомиться с Заморской Маркой, землей, в Империи почитаемой как место дикое, романтичное и богатое, он прежде всего удивился. Никто раньше не уделял ему особенного внимания: младший принц без шансов на наследование, он не был интересен никому. Жизнь при дворе, однако, давно научила его — благодаря прежде всего Сетруосу, приставленному к нему отцом дворянину — искать настоящие причины поступков окружающих; и кто бы догадался, что подросток умеет наблюдать, слушать и анализировать то, что происходит вокруг? Он, однако же, начал делать это, когда ему было лет семь-восемь, не больше — ценой огромных разочарований и осознания, что в жизни есть место предательству.

Впрочем, гадать тут было особенно незачем: странная гибель старшего брата сделала Йорре наследником. Так что парень списал визит и внимание Аттоу на естественное желание могучего Дома завязать хорошие отношения с будущим Императором.

Смущало только, что он не получил от отца ни одобрения, ни запрета прогулки за океан. Впрочем, пришедшая вместе с представителями Аттоу тётушка заверила, что с Императором поездка согласована.

И Йорре не устоял перед искушением увидеть больше, чем было доступно ему за все его немногие годы.

Дорога была длинной, но приятной: спутники обращались с примесом Йорре почтительно, как никто и никогда в его жизни. Во дворце относились к нему внешне вежливо, но с плохо скрытым пренебрежением — примес не наследовал, его ожидала женитьба на какой-нибудь дочери какого-нибудь из окрестных властителей, тоже без особой перспективы занять важное место во власти. Удел младших сыновей — охота, балы, скучные развлечения малого двора, при желании — воинские упражнения и почти никогда — воинская служба. Кто же допустит командовать войсками человека, у которого есть хотя бы эфемерные права на престол…

Воспитатель Сетруос тоже не стелился в почтении, но это было другое, это был близкий человек, ближе, чем родня. Он мог обращаться с примесом строго, мог ругать, мог вызвать на задушевный разговор, фамильярный и недопустимый с чужими, но он был свой.

Комес Бранку из дома Аттоу, пригласивший Йорре познакомиться с заморскими владениями Империи, вел себя совсем по-другому. Так разговаривали с отцом придворные, допущенные к беседе. Так говорили с дворянами доверенные слуги.

Был переход по океану на быстроходном курьере; был прием во дворце вице-короля — только для избранных, ибо Йорре уехал без письменного разрешения отца; было быстрое путешествие верхом через всю Заморскую Марку: дом Аттоу стремился показать примесу как можно больше. Комес Бранку подробно рассказывал обо всём, что встречалось на пути и вызывало любопытство юноши, а такого было очень много. Марка отличалась от известной примесу части Империи (по правде сказать, незначительной) очень и очень заметно, и климатом, и населением, и пейзажами, и растительным миром.