Алые буквы

— Судя по форме первого конверта, — напомнила Никки, — в нем был какой-то буклет.

— Тонко подмечено, — усмехнулся Эллери. — Вы продолжаете его искать?

— Ну… да.

— Но насколько я понимаю, без того энтузиазма, которого требует эта ответственная задача. Теперь вам ясно, как тяжел труд детектива, Никки. Вы должны найти этот буклет. Возможно, это путеводитель по каким-то достопримечательностям Нью-Йорка. С его помощью мы заранее будем знать их место встречи. Так что преимущества очевидны сами по себе.

— На меня не действует ваш профессорский тон, — сквозь зубы процедила Никки. — Я найду эту чертову штуковину… Что это у вас?

— Это? — Эллери оторвался от черной записной книжки, которую он вынул из внутреннего кармана пиджака. — Мой справочник.

— Справочник?

— Времена, даты, места, где они встречаются, куда ходят, что делают и тому подобное… Кто знает? Это может понадобиться.

Никки вышла, понурив голову.

* * *

Эллери решил до следующего свидания попытаться прояснить два момента.

Он потратил вторник, среду и четверг на кажущиеся бесцельными телефонные звонки и визиты к бродвейским знакомым, заходя на ленч в «Сардис» и «Алгонкин», обедая в «Линдис» или «Тутс-Шорс», заглядывая в «21» и «Сторк», закусывая в полночь в «Рубенс», и к вечеру четверга получил куда больше хорошей пищи, нежели полезной информации. Конечно, Эллери мог бы добиться большего успеха в кругу журналистов, но в разговорах с ними пришлось бы слишком долго ходить вокруг да около. Будучи экспертом в области безболезненных исследований, он не рисковал консультироваться у специалистов. Газеты в те дни приводили его в ужас — он читал Уинчелла, Лайонса, Салливана[23] и других со страхом человека, у которого на совести было куда больше грехов.

Дружба Марты Лоренс с Вэном Харрисоном началась совсем недавно. Никто из тех, с кем говорил Эллери, никогда не видел их вдвоем или даже порознь в одном и том же месте раньше, чем несколько недель тому назад. Мод Эштон — старая характерная актриса, знакомая Эльзы Максуэлл,[24] не сходящая со страниц «Лайф», — видела их на ночном телевизионном «круглом столе», где проводилась кампания в пользу донорского движения. Марта присутствовала там в качестве одной из бродвейских знаменитостей, наблюдая за сдачей крови в студии, а Харрисон — как популярный театральный актер, способный развлечь зрителей. Его великолепная имитация Джона Бэрримора[25] обеспечила такое количество желающих сдать кровь, что он остался на всю ночь помогать миссис Лоренс.

— Они казались прекрасной парой, — улыбнулась мисс Эштон. — Интересно, смотрел ли телепередачу ее муж?

— Что вы имеете в виду? — спросил Эллери.

— Ничего особенного — уверяю вас. Конечно, Вэн — старый распутник, готовый играть Секста семь дней в неделю, но всем известно, что Марта Лоренс — такая же верная супруга, как Лукреция, поэтому я не могу представить себе Дерка Лоренса в роли Тарквиния.[26] Секст… Знаете, в качестве сюжетной линии это выглядит довольно остроумно.

Если в голове Мод Эштон все еще роились столь благородные мысли, значит, надежда не была потеряна окончательно.

Вторая акция Эллери продвинула его не дальше первой. В пятницу он посетил дом номер 547 по Парк-авеню и узнал по указателю в вестибюле, что компания Фрёма по кондиционированию воздуха занимает апартаменты номер 909–912, а ювелирная фирма Хамбера и Кана имеет демонстрационный зал в апартаментах номер 921. Местонахождение обеих компаний на девятом этаже предлагало определенную линию расследования, которой Эллери занялся должным образом в субботу после шести вечера, когда все обитатели офисов здания уже разошлись. Но Эллери пришел туда не с пустыми руками. Утром он совершил одну из редких экскурсий в Бруклин, в дом старика, располагавшего всемирно известной коллекцией театральных фотографий. Представившись автором «Нью-Йорк таймс мэгэзин», Эллери одолжил у него серию фотографий звезд театра, когда-либо игравших Гамлета в Нью-Йорке. Среди них, разумеется, был и Вэн Харрисон.

Осторожно расписавшись в книге пришедших после рабочего дня именем «Барнеби Росс»,[27] Эллери поднялся в лифте на девятый этаж. Звук пылесоса привел его к открытой двери освещенного офиса, где он обнаружил старуху в заношенном платье и переднике.

— Никого нет, — сообщила она, не поднимая головы.

— Нет, есть, — сурово возразил Эллери. — Вы и я, и если вы будете говорить откровенно, дальше меня это не пойдет.

— Что «это»? — осведомилась уборщица.

— Разве вы не знаете, мамаша, что за сделанное вами можно отправиться в тюрьму?

— Да ничего я не делала! — завопила старуха.

— Вот как? — И Эллери ткнул ей в нос фотографию Вэна Харрисона.

Старуха побледнела.

— Он сказал, что никто никогда не узнает…

— Вот именно. Вы достали их для него, верно?

Она посмотрела ему в глаза:

— Вы коп?

Эллери усмехнулся.

— Я похож на копа?

— Вы не расскажете управляющему?

— Не стану тратить на это время.

— Этот человек хорошо заплатил мне, чтобы я держала рот на замке…

— Значит, чтобы открыть его, придется заплатить еще больше… — И Эллери достал из бумажника банкноту.