Алые Евангелия (ЛП)

В то время как Падший зависал в воздухе, более сотни пылинок роились над его телом, разъедая швы, обеспечивающие целостность его одеяния, состоящего из множества лоскутов ткани. Одежда с легкостью распалась на части, обнажив под своими роскошными складками истинную природу Люцифера. Под мантией все его тело было заключено в броню из темного металла, по которому растекались радужные круги словно от бензина на водной глади. Каждую деталь доспехов украшали безупречно нанесенные узоры.

Невзирая на изящный дизайн, броня определенно не справилась с задачей, ради которой ее ковали и клепали: защитить своего владельца. Однако этот факт мало что значил для жреца Ада: было ясно, что он намерен завладеть ею. И на этот раз жрецу не нужно было наставлять своих пособников. Они прекрасно поняли его волю. С висевшего над смертным местом бледного, стройного тела Люцифера по частям снимали доспехи.

Гарри продолжал завороженно наблюдать, пока Сенобит извлекал нож из длинных ножен у левого бедра. Он ничем не походил на другие орудия пыток, которые жрец носил на поясе. Начать с того, что клинок был гораздо больше, а во-вторых, он не был запятнан кровью и кусками разлагающейся плоти. Это оружие сверкало на свету. Гарри было очевидно, что нож никогда не использовался. Жрец, похоже, приберегал его для особого случая. И теперь такой момент наступил, Сенобит исполосовал остатки своих черных одеяний с тем, чтобы они осыпались грязной кучей окровавленной ткани и кожи.

Его тело походило на мозаику из шрамов и ссадин и напоминало — как это ни абсурдно — стену камеры, заключавшей бесчисленное множество безумных, одержимых душ, и все они оставили следы своего пребывания: царапины, рисунки, цифры, лица — каждый дюйм наготы Сенобита нес на себе частицу духовного завещания. В этот краткий миг он взглянул на Гарри.

— У ангелов идеальная анатомия, — заметил жрец. — Немногие из нас наделены таким даром.

Затем жрец воздел непорочный нож и срезал дюйм, может быть полтора, уже освежеванных мышц со своей груди. Плоть завилась по лезвию, не оказывая никакого сопротивления, слой сочного темно-желтого жира скрывал серые мышцы благодаря кровопусканию. Сообразив на полпути, что разрез будет не достаточно глубоким, чтобы обнажить кость, он извлек нож и срезал второй ломоть, обнажая грудину и часть ребер.

Гарри увидел, что кости Сенобита тоже подвергались сомнительному кошмару, нанеся на них царапины и надписи наподобие тех, что и на коже. Гарри не имел никакого понятия, как это было проделано. Все что было в его силах — выполнить просьбу жреца Ада: наблюдать.

И он наблюдал. Жрец Ада продолжал пропиливать плоть на груди и далее вниз к животу, обнажая всё новые участки кровоточащих мышц с каждым последующим движением лезвия. В районе пупка он наконец отсек длинный ломоть кожи, и тот упал перед ним на землю. Жрец Ада изображал полное безразличие, однако на его лице выступили бисеринки пота, собравшиеся в бороздках шрамов.

Он поднес нож к складке выступающей плоти на бедре и отсек большой кусок, полностью состоящий из жира. Едва тот ударился о землю, как он снова начал резать по тому же месту, глубоко вгрызаясь в плоть под уже нанесенной раной и держа нож обеими руками, чтобы удостовериться в том, что лезвие придерживалось заданного курса. Он сосредоточился на заветном разрезе и погрузил лезвие на целых два дюйма глубже, после чего был вознагражден зрелищем крови, выплескивающейся крошечными гейзерами и стекающей вниз по боковой поверхности голени. Он остановился, тяжело и неровно дыша, только обогнув бедро, пот свободно стекал с лица в тех местах, где его шрамы доходили до линии челюсти.

После чего Сенобит отвернулся и обратил взгляд на теперь уже обнаженного Люцифера. Каждый фрагмент доспехов Дьявола висел в воздухе на расстоянии вытянутой руки от той части тела, с которой был снят. На взгляд Гарри, в том была некая церемониальная красота: труп и его доспехи были совершенно неподвижны.

Пока Гарри восхищался, Сенобит продолжал свои жестокие усилия по внесению новых изменений в собственную плоть, чтобы подогнать ее под костюм Дьявола: сначала обтесал до красного мяса другое бедро, затем принялся за руки, срезая плоть с задней части трицепса, при этом перекладывая нож из левой руки в правую и обратно, одинаково легко орудуя обеими. Место вокруг его ног выглядело как пол в мясной лавке. Повсюду были разбросаны куски и ломти жирного мяса.

Наконец, жрец кажется удовлетворился. Он бросил нож среди обрезков и обрубков, а затем развел руки, воспроизведя позу Владыки Ада.

— Король мертв, — сказал Сенобит. — Да здравствует король.

— Вот дерьмо, — произнес Гарри.