Алые губки - мягкий дурман

— Ничего особенного, просто оставила там свои следы, чтобы вы окончательно убедились в моих способностях. А когда вы подъехали к дому, я просто хотела написать на стекле мой номер телефона и закончить эту игру. А когда вы неожиданно вышли из подъезда, я сама не знаю почему бросилась бежать.

— Тебя как зовут, девочка?

— Ксения, — с чувством собственного достоинства ответила она.

Услышав ее имя, я почувствовала, что вот-вот вспомню, где мы раньше встречались. Нельзя сказать, что Ксения редкое имя, но женщины, носившие его, мне встречались не часто.

— Ты можешь себе представить, Ксения, что ты натворила? — назидательным тоном спросила я. — Помощница, называется!

— А что я натворила? — непонимающе переспросила наглая девица. — Я ничего плохого вам не сделала, только продемонстрировала свои способности. Занималась, так сказать, саморекламой.

— Ты, милая моя, третий день отвлекаешь меня от очень важных дел, из-за тебя мое расследование затягивается. Даже сейчас, вместо того чтобы заниматься нужными мне вещами, я стою и разговариваю неизвестно о чем с сопливой девчонкой.

— Я не сопливая девчонка! — заявила Ксения и даже притопнула ногой. — Неужели вы это не поняли?

— Я поняла только одно: ты без толку болтаешься у меня на пути. И больше тратить на тебя свое драгоценное время я не намерена! Прощай! — заявила я и шагнула в сторону дома.

— Татьяна Александровна, неужели этот алиментщик для вас так интересен? Вот именно на Вахрушева, по-моему, вам и не стоит тратить свое драгоценное время. Если хотите, я сама быстро решу проблему Ольгиной подружки.

Эти слова заставили меня задержаться и продолжить разговор с молодой, да ранней «помощницей». Ксения повернулась ко мне в профиль, и вот тут я узнала ее — по вздернутому носику.

Передо мной стояла младшая сестра Терентьева. Теперь мне многое стало ясным. Наверное, Ольга Яковлевна забыла, что посвятила в свои планы относительно школьной подруги не только мужа, но и его младшую сестру Ксюшу.

Да, нам доводилось встречаться раньше, когда я расследовала убийство старшей сестры Терентьева. С Ксенией я беседовала только раз, она была вне моих подозрений, поскольку у нее имелось неопровержимое алиби и не было никаких мотивов, чтобы отправить на тот свет свою родную сестру. Но именно эта девчонка намекнула мне, что убийца — не кто иной, как ее муж. Ее версия сначала показалась мне нелепой, но в конце концов я сама пришла к ней, нашла неопровержимые доказательства вины Ларисиного муженька и сдала его милиции. О Ксении я больше и не вспоминала. И вот теперь я начала понимать, что у девчонки на самом деле незаурядные детективные способности, однако это отнюдь не означало, что я могла бы взять ее к себе в помощники. У меня просто пропали все негативные чувства к ней, но я старалась не показать ей свое отношение.

— Я вижу, что теперь вы узнали меня, — словно читая мои мысли, произнесла Ксения.

Я не стала отказываться от очевидного и призналась:

— Да, узнала. Ты здорово изменилась за это время. Неужели тебе не жаль своих роскошных волос?

— Жаль, — призналась девушка. — Но я старалась изменить свою внешность.

— Глупенькая, — вполне доброжелательно произнесла я. — Знаешь, я не буду тебе ничего обещать, но возьму на всякий случай твои координаты. Если мне когда-нибудь понадобится твоя помощь, то я непременно к тебе обращусь. Но ты, Ксюша, должна мне пообещать, что впредь не будешь заниматься никакой самодеятельностью. Обещаешь?

— Обещаю, — покорно ответила Ксения. — А вы уверены, что сейчас вам не нужна моя помощь?

— Уверена. Пока у меня не возникает никаких проблем. Я сама прекрасно справляюсь с делом «алиментщика Вахрушева». Ну, давай мне свой телефончик.

Ксения записала черным маркером на какой-то бумажке свой телефон, и мы с ней вполне дружелюбно расстались. Правда, я была на сто процентов уверена, что ее помощь мне никогда не понадобится. Зато девочка, кажется, была вполне удовлетворена таким исходом нашего незапланированного общения.

Когда я вошла в квартиру, меня действительно ожидал в прихожей сюрприз. На полу на блюдечке с голубой каймой лежала фотография… Николая Константиновича Вахрушева. Если бы я абсолютно случайно не бросила возле дома взгляд на Ксению, не услышала бы свой внутренний голос, требовавший немедленно выйти из подъезда, не догнала бы Терентьеву-младшую и не поговорила с ней, то ее последней выходкой я была бы сражена наповал!

Да, я нашла мужество признаться в этом самой себе, но вряд ли сказала бы то же самое кому-то другому. И особенно — Ксении.

Несомненно, молодая Терентьева обладала неординарными способностями, но все равно, даже признав данный факт, брать ее себе в помощницы я не собиралась. До сих пор я сама прекрасно справлялась со всеми делами, а уж в том, что Вахрушев почти у меня в руках, сомнений не оставалось. Завтра вечером я рассчитывала закрыть это дело.