Алые губки - мягкий дурман

— Не знаю, — ангельским голосочком ответила я. — Давай сейчас встретимся, я больше без тебя не могу…

— Встретимся, обязательно встретимся! Только я сейчас, Оксаночка, занят. Мне уйти надо, по делу. По очень важному делу! Но часикам к семи вечера я освобожусь и могу за тобой заехать. Где тебя искать?

— После семи? — переспросила я, чтобы выиграть время.

— Да, примерно в это время.

— Знаешь, Вася… может, я сама к тебе подъеду?

— Сама? — удивился мой собеседник.

— Да. Потому что не знаю, где я в семь вечера буду. Может, у Таньки, а может, в парикмахерской…

— В парикмахерской? — еще больше удивился Васька Рыжий, и я поняла, что оказалась на грани провала. Пауза показалась мне бесконечной.

— Ну ладно, если хочешь, подъезжай сама. Тогда лучше к восьми. В восемь я точно освобожусь.

— Так поздно? Ну ладно, приеду. Напомни мне только номер квартиры.

— Семьдесят третья. А дом-то помнишь?

— Ну так… Наверно, найду, — неуверенным голосом ответила я. — Но лучше скажи, вдруг перепутаю и не туда постучусь.

— Дом тридцать три «а».

— Это по какой улице? — не унималась я.

— Да ты, Оксанка, похоже, совсем забыла, где я живу, — смеясь, заметил Васька. — Вспомни — мой дом напротив рынка «Арига».

— Нет, не забыла, а просто хотела уточнить. Васенька, я обязательно приду. Я не могу без тебя жить, — сказала я и повесила трубку.

Две мои последние фразы были чистейшей правдой. Я действительно собиралась наведаться к Ваське Рыжему, но только гораздо раньше, чем обещала ему. Да и жить дальше, не получив от него информации, я тоже не могла. Выходило, что я вовсе и не соврала ему.

Я вернулась к машине. Буренков бессовестно уплетал за обе щеки плохо прожаренные кусочки мяса. От вчерашнего повара-профессионала и наикапризнейшего гурмана ничего не осталось. В моей машине сидел обыкновенный жутко голодный мужик, который, не насытив свою утробу, не способен был предпринять никакого серьезного шага. Если бы я постоянно думала о еде, то это наверняка бы отразилось на качестве моих расследований. Я так и сказала Буренкову:

— Знаешь, у бандитов нет обеденного перерыва.

— Ты считаешь, что мой хозяин тоже бандит? — наивно спросил меня Витька.

— Не знаю, но скорее всего так и есть. Звони давай. Из того, как Михайлов будет с тобой разговаривать, мы сможем что-нибудь узнать.

— Мне с моего мобильника звонить? — спросил Буренков.

— Ну не с моего же! — ответила я. — Я с автомата звонила, чтобы мой номер Васька Рыжий не определил. Все время забываю антиаон включить. А тебе от твоего шефа скрываться не надо. Ну звони же!

— А что ты Ваське Рыжему сказала? — поинтересовался Витька, вынимая мобильник.

— Потом расскажу, после твоего звонка, — уклончиво ответила я.

Между тем мы выехали из Заводского района. Я намеревалась наведаться в гости к Ваське Рыжему незамедлительно, хотя понимала, что расколоть этого бугая будет посложнее, чем Папина-Сибиряка.

Буренкову удалось дозвониться до своего хозяина с первого раза. Связь с Москвой по мобильнику была прекрасной, и я слышала каждое слово, сказанное Федором Григорьевичем Михайловым. Заискивающая речь Буренкова вызвала у босса недоумение, сначала он решил, что Витька пьян. Мой приятель посмотрел на меня вопросительным взглядом, и я показала ему кулак. Тогда Буренков заново повторил наполовину вымышленную историю более четко и внятно, так, чтобы Михайлов в нее поверил, убедившись, что Витька все-таки трезв.

Долгая пауза в разговоре сказала мне о том, что Федор Григорьевич размышлял. Для нас с Буренковым это было время томительного ожидания.

— Будь на связи, я тебе, Виктор, скоро перезвоню, — наконец сказал Михайлов ровным тоном и первым отключился.

— Будет проверять мои слова, позвонит Вахрушеву и узнает, как все было на самом деле, — сделал вывод Буренков.

— Да, именно это он и сделает, — согласилась я.

— А вдруг он поверит ему, а не мне? — заволновался Витька.

— Чтобы узнать, как все было наверняка, надо проводить настоящее следствие. Но я думаю, Михайлов не станет этим заниматься. Из Москвы до Тарасова далеко…

— Но ты же говорила, что Федор Григорьевич меня и здесь сможет достать.

— Не надо опережать события. Предоставим Михайлову возможность самому разбираться в сложившейся ситуации. В конце концов в твоей версии есть и правда. Пусть он познакомится со второй версией, а уже потом мы постараемся перетянуть чашу весов на твою сторону.

— Как? Разве это так просто? — не мог успокоиться Буренков.

— Все будет зависеть от того, что нам расскажет Васька Рыжий. Кстати, мы подъехали к его дому. Видишь, написано тридцать три «а»?

— Танюша, я удивляюсь тебе все больше и больше. Неужели ты так запросто заходишь к людям, точнее — к преступникам, и задаешь им свои вопросы?

— Хочешь, пойдем со мной? Вот и посмотришь… — предложила я, заранее зная Витькин ответ.

— Но он же меня узнает! Нет, в другой раз я бы и пошел, но не сейчас. Мне к нему и тебя-то пускать не хочется…

«Был бы ты настоящим мужиком, так не пустил бы», — подумала я, но вслух ничего не сказала.