Алые нити прошлого

— Кортни, прости, наверное, мой вопрос покажется тебе странным или, может, даже дурацким, но — о чём ты мечтаешь? В смысле, какая твоя самая заветная мечта — безотносительно времени и пространства? — При этом Медичи скромно опустил глаза, сделав вид, что сам смутился того, что невольно соскользнуло у него «с языка».

Минни, встрепенувшись, посмотрела на Ли растерянными глазами. О чём она мечтает? На этот вопрос даже самой себе ей ответить было сложно, а уж не совсем знакомому человеку — и подавно.

— А мне обязательно отвечать? — девушка коротко расмеялась, почувствовав, как плавно начинают «натягиваться» струны её нервов. Если она соврёт — это будет выглядеть невежливо, в то время как сказать правду было равносильно тому, чтобы подписать самой себе и сёстрам смертный приговор. Смятение — вот главный враг, способный выдать её истинную личность, ведь не получив ответа на столь простой вопрос, Медичи мог начать задавать другие — наводящие на истории из её частной жизни. А это стало бы очевидной катасрофой.

Ли вновь заглянул в бездонные карие глаза Минни. Ласково улыбнувшись, он слегка прищурился и махнул рукой, как бы призывая не воспринимать эту тему так серьёзно:

— Да ладно тебе — не будь такой скучной! Что такого ты хотела бы совершить, если бы знала, что можешь всё — абсолютно всё?

Минни непонимающе улыбнулась:

— Я кажусь тебе скучной? На самом деле? — она на секунду умолкла. — А в каком смысле «если бы я могла всё»?

Ли отпил из своего бокала, и закинул в рот кусочек варёной морковки из лежащего на тарелке гарнира.

— Ну, — начал он, активно жуя корнеплод. — «Всё» — это значит «всё»: летать, иметь все богатства мира, вообще — делать всё, что тебе захочется. Типа, «загадай желание — и оно моментально исполнится», как в «Алладине».

— У Алладина было всего три желания, — попыталась уйти от темы девушка, но Ли остановил её:

— Это не важно. Ты — превосходный слушатель, внимательный собеседник. — Медичи поднял руку вверх, словно давал присягу. — Но, за всё то время, что мы здесь общаемся — я ни разу не услышал от тебя твоих собственных мыслей, не узнал тебя как человека, понимаешь? И эта закрытость подавляет меня, не знаю, может, это прозвучит грубо, но — ты словно бы пытаешься возвести между нами «стену отчуждения». А я хочу всего лишь заглянуть через неё — узнать, какая ты, настоящая Кортни?

Теперь пришла очередь Минни смутиться по-настоящему. Она отложила столовый прибор (пока они болтали, девушка не выпускала из рук вилку, будто та помогала ей удерживать нить разговора), и осторожно подбирая слова, ответила Медичи так, чтобы не обидеть его и одновременно не выдать себя:

— Видишь ли, ты в каком-то смысле прав, Ли. Я действительно стараюсь держать определённую дистанцию между собой и людьми… Но это вовсе не значит, что я сознательно хочу этого. Просто в жизни иногда бывает так, что ты не можешь до конца быть открытым — даже для самых близких…

Ли молчал.

— Ты…мне нравится общаться с тобой, правда. Разговаривать с тобой — как с обычным мужчиной, и при этом не думать ни о чём, что могло бы беспокоить меня…

— Да? Тебя что-то беспокоит? — участливо поинтересовался зеленоглазый брюнет. — Кортни, я хочу признаться кое в чём… — Он сделал небольшую паузу, снова опустил глаза и сложил пальцы «замком» — сделав вид, что ему нелегко произнести следующие слова:

— Я…, - начал он. — Как только я увидел тебя там, на дороге, я понял, что нас что-то объединяет…

— Объединяет? — в замешательстве переспросила Минни.

— Связь, да. Между нами есть связь — только мы ещё сами не знаем точно — какая именно. Но — ты должна понять, это очень важно для меня, — остановил он её порыв что-то ответить. — Я чувствую, как между нами с каждой секундой всё ярче и ярче вспыхивает огненная нить (можешь считать меня романтиком), но это есть, действительно есть. И, эта нить станет крепче, если мы станем чуть больше доверять друг другу…Уверен, ты понимаешь, о чём я. Что бы там ни было, я не хотел тебя расстроить — извини. Мне вдруг стало сложно сдержать свои чувства, потому что я вижу, что за маской симпатичной смешливой девушки, спокойно слушающий бред, который я несу — скрывается нечто большее, гораздо-гораздо большее. И я хочу это знать. Кортни — я хочу узнать тебя, потому что ты мне нравишься… И… Мне кажется, что и ты тоже — хочешь этого…

Медичи прокашлялся, и сделал ещё один глоток вина — Минни видела, что он сильно нервничает, но она, к сожалению, не знала истинной причины его внезапного волнения и потому считала это следствием его неожиданного порыва в признании к ней в своих чувствах. Но это было слишком быстро, даже для неё — Минни была не готова к тому, что он вот так признается ей в том, что и так было ясно для неё с самого начала. По крайней мере, ей так казалось. Однако ей, как девушке, было несомненно приятно, что из всех сестёр настоящий интерес он проявил именно к ней. В её глазах Медичи был просто несчастным богатым мужчиной, который уже потерял всякую надежду на настоящую любовь в мире, где реальной властью обладают одни лишь деньги.