Алые нити прошлого

Гро немного остыла. Однако она не собиралась оставлять этот разговор на потом, и хотела выяснить всё здесь и сейчас — прежде, чем в их жизни произойдёт нечто, что возможно, свяжет их троих неразрывными узами до самого конца.

— Скажи мне только одно. — Гро замолчала, призывая младшую сестру волей-неволей обратить на себя её внимание. — Допустим, мы найдём эти бриллианты. Допустим, мы разбогатеем настолько, что сможем позволить себе заниматься тем, чем занимались и раньше. Ты, ты будешь при всём этом рядом с нами?

Син посмотрела на Гро так, как будто впервые видит её. Она не ожидала, что ответ, который она искала долгие годы внутри себя, оказывается, был так прост, и всегда лежал на поверхности — всё это время она знала его, просто не хотела признаваться себе. Обмана никогда не было — был лишь самообман.

— Я клянусь тебе, что возьму свою долю и уйду. Ни ты, ни Минни никогда не услышите обо мне, и не будете иметь из-за меня проблем. Никогда.

Блондинка оторопела. Она рассчитывала услышать совсем не это. Осознание, что сестра поняла всё совсем не так, ужалило Грослин той самой «вилой», о которой секунду назад говорила Син. Кто из них в данную минуту был прав — оставалось делом неясным, так как девушки разговаривали друг с другом, как выяснилось, абсолютно на разных языках. Не то, чтобы они не понимали друг друга, но они даже не могли приблизиться к этому пониманию. И эта стена, разделявшая их, с каждым словом рисковала опуститься всё ниже и ниже, пока полностью не перекроет тот крохотный просвет, что позволял двум сестрам Кроу, в принципе, общаться между собой.

— Син, но я… Я же вовсе не это имела в виду! — выкрикнула в порыве негодования Гро. На глазах у неё заблестели слёзы бессилия.

— Конечно. Закрыли тему. — Вкрадчиво произнесла Син и отвернулась.

* * *

«Зелёные Пруды» — так назывался район, находившийся на самой окраине Дарквилля. Можно сказать, это были его самые дикие трущобы: здесь нельзя было встретить ни заносчивых представителей «пуританского» сословия, ни работящих жителей, «оседающих» по вечерам в местных барах. Местечко это было настолько же грязным, насколько и безлюдным. Окраина города «венчалась» большим текстильным заводом по производству промышленного каната и грубого полотна, превращавшегося впоследствии в заготовки для гобеленов. Повсюду стояли одноэтажные каменные домики из тёмно-бурого кирпича, с растрескавшимися от времени наполовину деревянными — наполовину жестяными дверями (в зависимости от того, в каком месте находилась жестяная заплата). Зелёные же пруды на самом деле представляли собой одно, ядовито-зелёного цвета озеро, обладавшее столь интересным оттенком по большей части из-за сливавшихся в него отходов текстильного производства. Вокруг стоял характерный химический запах, от которого очень быстро начинало щипать в носу.

Однако была в этом месте и своя, специфическая «романтика»: прямо над озером располагался изящный, выложенный каменной брусчаткой, мост. Высокие чугунные перила «извивались» в том же причудливо-гротескном цветочном узоре, что украшал собой главные городские ворота. Солнце, освещавшее это странное «детище» архитектурной мысли, просачивалось сквозь перевитые между собой цветы и листья таким образом, что создавалось неуловимое впечатление «движения» моста. Словно карусель, он одновременно и «перекатывался» между двумя берегами города, но в то же время всегда оставался на одном месте. Видимо, в прежние времена на «Зелёных Прудах» всё обстояло иначе, однако сейчас всё, что осталось от красоты процветавшего когда-то промышленного района — укладывалось в рамки одной-единственной каменно-чугунной композиции. И композиция эта соединяла собой два берега, на одном из которых находилась жилая часть городка, а на другой — непосредственно текстильный завод. Каменные опоры моста уходили глубоко под воду, но они были настолько растрескавшимися и поросшими мхом и плесенью, что казались готовыми вот-вот рухнуть под тяжестью самого лёгкого грузовика. Оставалось загадкой — каким образом этот завод до сих пор функционирует, а он функционировал, о чём ясно давал знать «весёлый» белёсый дым, клубами валивший из высокой грязно-оранжевой трубы.

Очевидно, в это время все, кто так или иначе был связан с заводом — находились непосредственно на своём рабочем месте, ибо вокруг не было ни единой живой души за исключением сестёр. Девушки прошли до середины моста, когда вдруг услышали за спиной сдавленные женские крики, заглушаемые чьей-то тяжёлой рукой. Обернувшись, они увидели приближающуюся к ним невнятную фигуру, которая к тому же всё время шевелилась — таков был эффект густой тени, создававшийся из-за падающего прямо в глаза девушек солнечного света. Но как только расстояние между ними сократилось до нескольких метров, стало ясно — Ли бесцеремонно волок впереди себя отчаянно сопротивлявшуюся Минни Кроу. Это она издавала жалобные звуки, прерываемые постоянными попытками Медичи заткнуть ей рот своей мерзкой ручищей, в которой, кстати, был зажат приличных размеров полицейский пистолет.