Алые песнопения

Через дорогу под мерцающим фонарем как будто пробежало какое-то непонятное животное. Если Д’Амур что-то и видел, оно было совсем эфемерным, практически неразличимым для обычных глаз. Гарри казалось, что двигалось оно с грацией дикой кошки. Нет. Он ошибся. Там ничего не было…

Но в тот же миг, как эта мысль только формировалась в его голове, Эфемерное Нечто подтвердило изначальное подозрение Д’Амура, развернувшись и отступив в тень — мелькнув мускулистым телом, оно скользнуло в тень, как рябь на потревоженной ветром воде, и растворилось во тьме. Однако с его исчезновением буква «Н» из «НЗ» не пропала. Не из-за Эфемерного Нечто у Гарри кожу покалывало. Нет, причина всё ещё была где-то рядом. Он открыл дверцу немаркированной патрульной машины и выбрался наружу, двигаясь медленно, чтобы не привлекать внимания. Затем Гарри осмотрел улицу, с одного конца до другого.

В полтора квартала от себя Гарри увидел козла, привязанного к пожарному гидранту. Округлые бока, выпученные глаза, угловатый череп — животное казалось жалким и в то же время чужеродными на городском тротуаре. Оставив дверь патрульной машины открытой, Гарри двинулся к напарнику. Рука инстинктивно легла на рукоятку пистолета.

Он сделал всего три шага, и тут на него нахлынул НЗ. Гарри остановился и глянул на отрезок тротуара, пролегавший между ним и чёрной ямой спуска в подвал, где Шмаря уединился с проституткой. Что он так долго?

Гарри неуверенно шагнул вперёд, на ходу обращаясь к напарнику:

— Ладно, Шмаря, застегивай штаны. Пора двигать.

— Что?! — крикнул Шмаря. — … о, Боже, как же здорово… Напарник, точно не хочешь попробовать? Эта сучка тебе…

— Сэм, я сказал пора.

— Уно моменто, Гарри… одна секунд… чё-ё-ёрт… о, да… о, да, вот так… Шмаре нравится…

Гарри метнул взгляд на козла. Парадная дверь здания, перед которым привязали животное, была открыта. Внутри горели голубые, как свечи на полуночной мессе, огоньки. Зуд стал просто невыносимым. Медленно, но целеустремлённо Гарри пересёк растрескавшийся тротуар и оказался на верху лестницы в подвал. Он посмотрел вниз и увидел во тьме едва различимый силуэт Шмари — запрокинув голову, тот стоял, прислонившись к стене, а уличная девица трудилась перед ним на коленях. Судя по отчаянному мокрому бульканью, которое сопровождало движения её головы, проститутке не терпелось, когда уже коп разрядится — главное побыстрей сплюнуть и уйти.

— Чёрт тебя дери, Сэм, — не выдержал Гарри.

— Господи, Гарри. Да слышал я.

— Повеселился, а теперь…

— Я ещё не кончил.

— Поищем другую даму на другой улице, идёт?

Проговаривая эти слова, Гарри оглянулся на козла, затем посмотрел на распахнутую дверь. Отделившись от воска и фитилей, голубые огоньки рискнули выползти на улицу. Они освещали путь, но кому? Нутро подсказало Д’Амуру, что ответ на этот вопрос ему знать совсем не хочется.

— О-о, как ты хороша, — стонал Шмаря. — Ну просто супер. Даже лучше моего сраного шурина.

Он хихикнул над своей шуткой.

— Ну, всё, — процедил Гарри.

Он спустился по ступенькам и схватил Шмарю за плечо — козёл и освещённый проём пропали из виду. Гарри потянул товарища наверх, и девушка повалилась вперёд, приземлившись на руки.

— Что такое? — встрепенулась она. — Что это значит? Загребёте меня?

— Заткнись, — шикнул на неё Гарри. — Никто тебя не гребёт. Но ещё раз увижу в этом квартале…

Его перебил жалостный вопль козла — крик эхом разошелся в противоестественно неподвижном ночном воздухе, растянувшись на целых три секунды. Затем звук резко оборвался, и улица снова погрузилась в тишину.

— Блять. Блять. Блять, — протараторил Гарри.

— Что это было? — удивился Шмаря.

— Козёл.

— Что? Не видел я никаких козлов…

— Шмаря?

— Да?

— По счету три бежим к машине, окей?

— О… кей. Но…

Гарри не дал ему договорить.

— Шмаря, никаких «но», — тихо, но с нажимом сказал он. — Смотри на машину и только на машину, пока не запрыгнешь в салон и не двинем. Шаг влево-вправо — и мы покойники.

— Гарри, что?..

— Поверь мне. Ну же, вперёд.

— Вот чёрт, ширинку заело.

— Забудь о сраной ширинке. На член твой смотреть не будут, гарантия. Погнали.

Шмаря рванул с места. Гарри бесшумно бежал следом. Он глянул в сторону огоньков — козлу вспороли горло, но жизнь ещё не покинула его тело. Животное билось в судорогах, и облачённый в балахон палач держал его за лапы и рога, оттянув голову жертвы назад, чтобы разрез на шее открылся как можно шире.

Раскупорившись, жизненные соки козла фонтанировали из его тела, точно вода из пробитой трубы. Однако на жертвоприношении присутствовали не только животное и его убийца — спиной к Д’Амуру стоял третий участник действа. Гарри был посреди дороги, когда тот оглянулся. Д'Амур мельком увидел его лицо, — искорёженное пятно бесформенной плоти, подобной куску глины, позабытому скульптором — а затем неизвестный запустил руки в поток козлиной крови.

Шмаря был на полпути к машине. Вопреки указаниям Гарри, он бросил взгляд на неприглядную сцену и замер на месте. Д'Амур перебросил пистолет из правой руки в левую и схватил напарника за руку.

— Ну же.

— Видал?

— Шмаря, оставь.

— Гарри, это неправильно.