Алые песнопения

Появление Ку’ото не отпугнуло толпу. Как только он скрылся из виду, солдаты бросились в воду — рискуя быть съеденными этой тварью, они стремились убраться от собора как можно дальше. Их сумасбродность легко оправдывалась: крыша начала обваливаться, и падающие камни поднимали клубы пыли, подверчивавшиеся изнутри мерцанием голубого света.

Но нет худа без добра: перейти озеро через мост, сооружённый воинами Неснедаемого, было куда легче, чем попытаться отвоевать лодку. Пока Ку’ото трапезничал остатками демонической армии, Гарри и его друзья взобрались на поваленное дерево. Чтобы не терять времени, Кез подхватил Норму на руки, и они ринулись вперёд. Разорители перебрались через воду без каких-либо осложнений. Оказавшись на противоположном берегу, они поняли, что очутились невдалеке от селения Азил.

— Нужно сходить в ту деревню, — сказал Гарри. — Старуха должна быть там.

— Вы оставайтесь здесь и присмотрите за Нормой, — сказал Дейл. — А я схожу. Тут ведь недалеко.

— Я с тобой, — вызвался Кез.

Гарри, Лана и Норма присмотрели себе укрытие неподалёку, где из песка торчало несколько иссохших, безлистных деревьев — возможно, в лучшие времена здесь была небольшая роща.

— Мы вас здесь подождём, — сказал Гарри.

— А не вернетесь через час — пойду вас искать, — ухмыльнулась Лана. — Не доверяю я той старушенции.

Кез с Дейлом отправились к селению, а Гарри сделал всё, что было в его силах, чтобы устроить Норму поудобней на неровной земле.

— О чём задумался, Гарри? — спросила Лана.

— Ха! — ухмыльнулась Норма. — Палкой — да в осиное гнездо!

Гарри почувствовал, как у него внутри разлилось приятное тепло. Норма снова была в его объятиях — измученная, в синяках, но живая. Её знакомый, материнский тон пробудил в нём надежду на то, что всё ещё может сложиться в их пользу. Он обернулся к Лане.

— Это приключение, — Гарри махнул рукой в сторону святилища, — меня здорово выжало. Но всё будет хорошо, ведь так?

Собор продолжал разрушаться, и хотя процесс замедлился, в некоторых местах его стены уже превратились в обычные горы камней.

— В жизни ничто не бывает вот так запросто — всё слишком сложно, — сказала Лана. — Уж на это можно рассчитывать. С того самого момента, как появишься на этот ебанутый свет. Думаю, дети кричат при рождении потому, что в них заложено знание обо всей кошмарной хренотени, которая их ждёт. Вот почему у меня никогда не было детей. Каждая жизнь — это смертный приговор. Мы попросту забываем об этом с течением времени. Точно так же, как прощаемся со сном в миг пробуждения. И хотим мы того или нет, а каша заварится, и дерьмо всплывёт. Самое главное, что мы живы. Пока что, по крайней мере.

— Успокоила, — хохотнул Гарри.

— Само собой, чем быстрее мы выберемся отсюда — тем лучше, — она глянула в сторону селения. — Ребята скрылись из виду. Очень надеюсь, что они добьются помощи от той старой сучары.

— Вот ты где, свидетель мой, — послышались слова Жреца Ада.

Киновит сошел с моста и направился в их сторону. Его тело было изодрано в кровавые лохмотья, а лицо полностью лишилось прежней элегантности и симметрии. Мимо них тянулись вереницы раненых солдат, и если бы киновит не заговорил, Гарри мог бы его вовсе не заметить. Оказавшись лицом к лицу со Жрецом, Д'Амур вдруг понял, что его татуировки уже несколько часов, как молчат. Может, они выгорели. В любом случае, они его подвели. Гарри сделал шаг вперед и закрыл собой Норму. Лана вскочила на ноги и стала в боевую позу.

— Господи Боже, — проговорил Гарри. — Адовый у тебя видок.

— Мой свидетель… мой верный, зоркий свидетель.

— Из всего этого получилась бы нехилая книжка, Иглоголовый.

— Жаль, что концовку ты не узнаешь. Ты живёшь во тьме, Д’Амур. Там ты и останешься.

С этими словами Жрец Ада поднёс к лицу левую руку и зашептал неразборчивое заклинание. Его слова воспламенились в клетке из почерневших пальцев демона.

— Новые фокусы? — ухмыльнулся Гарри. — Хотя почему бы и нет? До сих пор они тебе здорово помогали.

Он двинулся вправо, чтобы занять более выгодную позицию для боя, но у Жреца были другие планы, и Гарри почувствовал, как вопреки своей воле опять теряет контроль над собственным телом.

— Уёбок! — процедил он.

— Гарри? — окликнула его Норма.

— Нет! — крикнула Лана и пошла на киновита.

— Прочь, пизда, — сказал ей Жрец Ада. — Иначе я прослежу за тем, чтобы твоё наказание превзошло твои прегрешения.

— Норма. Лана. Не вмешивайтесь, — предупредил Гарри друзей. — Это касается меня да Иглоёба.

У него защипало глаза.

— Господи. Что ты творишь?

Его пульс участился, и вот сердце уже не стучало, а неслось галопом. С каждым ударом глаза детектива кололо всё сильнее — так, словно в них погружали раскалённые добела иглы. Д'Амур попытался моргнуть, но веки отказывались закрываться. Жрец Ада повернулся, чтобы лучше видеть происходящее, и Гарри уловил отблеск холодного, голубого света, что исходил от Люцифера. Боль увеличилась, и, подступая с краёв, зрение Д'Амура начала затягивать чернота.

— Смотри, свидетель, впитывай последние зрелища.