Алые песнопения

– Безумие! – воскликнул Неснедаемый. – Солдаты! Настал ваш час! Я привёл к вам врага вашего! Теперь дело за вами! Вы должны выволочь его из святыни да разорвать на куски! Не слушайте его лжи. Он страшится вас! Неужели вы этого не замечаете? На вашей стороне благочестие, у него же нет ничего! Ничего!! Он явился сюда лишь затем, чтобы ограбить владыку нашего Люцифера – да святится имя его – и ограбить его убежище для размышлений! Он сам сознался в своём злодеянии! Доспех принадлежит Утренней Звезде! Нам надлежит сорвать латы с грязных телес грабителя – уверяю, наш повелитель будет щедр в своей благодарности.

Речь Неснедаемого сработала. Толпа сразу же отозвалась оглушительным «Да!», и лидер армии вонзил острие клинка в пожарище, бушевавшее над его головой. Лезвие отразило сияние, и оно расцвело пышным, искристым заревом, осветившим даже самые темные закоулки фойе.

Единогласное, громовое «Да!» усилилось, когда световые лучи врезались в каменные стены и взорвались, открыв крупные, зазубренные пробоины – диаметром в десять, а некоторые и в двадцать футов.

– Войдите же! – заорал Неснедаемый голосом небывалой силы, донёсшей его слова и до отрядов, толпившихся вокруг собора. – Войдите и уничтожьте злодея!

Гарри с друзьями отступили глубже в тень, дабы укрыться от десятков тысяч демонов, ринувшихся в собор через разломы в стенах. Слившиеся в едином потоке костлявые спины солдат придали им сходство с ордой тараканов – они спешили вперед, перелезая друг через друга, и падали в трясину из тел их товарищей, которые перебрались через стены раньше их.

Безумный поток вторгшихся демонов заполонил пространство, не рассчитанное удержать и половину армии, но их неистовство подпитывалось мессианским стремлением оказаться в очаге крещения – намёки на это таинство снились им от самого их рождения. «Да!» – кричали они. «Да!» – крови и свету. «Да!» – мученической смерти, если такова цена чуда.

Жрец Ада понимал, что ему надлежало разобраться с толпой численностью в небольшую нацию, и он знал, что за зрелище могло положить конец безумию, чью спираль раскручивал Неснедаемый. Пускай они узреют доказательство того, что их повелитель не сидел внизу, предаваясь раздумьям, – пускай узреют собственными глазами.

– Увидьте же павший фрукт! – закричал киновит. – Ваш славный лидер разглагольствует о том, что Люцифер удалился от мира, дабы навечно предаться размышлениям о природе греха. Ваш славный лидер обманул вас. Я покажу вам ангела Люцифера. Во всей его прогнившей красе.

Он метнул в сторону пола магический жест, и мрамор разошёлся под ним, поглотив с сотню солдат. Жрец Ада исчез из виду на несколько секунд и вернулся с безвольным трупом Люцифера. Зрелище было жалким: на руке киновита висел мешок костей с лицом, напоминавшим зернистое серое фото из атласа судмедэксперта – глаза высохли, челюсть отвисла, а разбитый нос низвёлся до двух дыр.

– Это Владыка, за которого вы сражаетесь, – сказал Жрец Ада.

Говорил он хриплым, вкрадчивым шепотом, но его услышали все собравшиеся под сводом собора. При этих словах он непринуждённо подымался в загустевшем от затхлости и копоти воздухе, пока не завис в двадцати футах над толпой. Тогда киновит упустил труп – тело рухнуло, врезавшись в охваченный огнём помост, и скрылось из виду, провалившись в ту же расселину, через которую его поднял Жрец Ада.

7

Армия замерла в безмолвии столь тихом, что единственным слышимым звуком был шум огня. Неснедаемый, явно удивлённый видом своего павшего повелителя не меньше солдат, бросился будоражить поникшее войско.

– Этот злодей убил нашего Короля! – возопил он. – Его надлежит уничтожить! Вперёд!

Но никто не двинулся с места. Медленно и всё большими группами воины оборачивались к Неснедаемому, пока к нему не повернулась вся армия – на лицах демонов были написаны порицание и обида.

– Вы ума лишились?! – крикнул Неснедаемый.

– Скорей они увидели свои отражения без вуали обмана, – ответил ему Жрец Ада. – Правда – ноша непосильная, Ваше Высочество. Позвольте мне представить вам мою армию. Она станет последним, что вы увидите.

Затем киновит испустил боевой клич, эхом разлетевшийся по всему собору, повторяясь в ушах каждого из присутствующих. Он поднял руки и бросился на Неснедаемого, испустив меч из правой руки. В мгновение ока Жрец начисто отрубил руку Неснедаемого чуть выше локтя. Это было первое ранение, полученное демоном за многие столетия. От травматического шока он выблевал несколько языков пламени и забормотал слова из неведомого лингвистам глоссария.