Алые Слезы

«Решительный» практически ослеп. Всякая связь с планетой прекратилась. Несколько сторожевиков, зависших над Грейвенхолдом, заметались в смятении. Они пытались менять высоту и положение в надежде найти область, откуда была бы возможна передача. Наиболее сообразительные скоро прекратили эти попытки и возвратились на «Решительный», полагаясь при посадке на летные палубы только на визуальный контакт. Остальные продолжали метаться, пока у них не иссякло топливо и не пришлось приземляться на планете. Одни при этом спланировали к заброшенным полям вне города, а другие упали прямо на истерзанные войной улицы. Капитан «Решительного» Кайсленн-Гар лично распорядился зарядить все орудия и перевел судно в режим боевой тревоги. Сделал он это скорее ради того, чтобы быть уверенным, что экипаж занят хоть чем-то полезным, чем из каких-либо практических соображений. Все, что оставалось кораблю, — это продолжать визуальное наблюдение за городом и стараться вникнуть в происходящее там благодаря пикт-снимкам. Кампания, и без того бесславная для Военного Флота Империума, стремительно оборачивалась полным безумием патовой ситуации. Оборвалась даже орбитальная связь, и все корабли сопровождения и снабжения, окружавшие «Решительный», в той же мере оглохли и онемели. Испивающие Души также оказались отрезанными друг от друга. Но к этому они уже давно начали привыкать.

— Умрите, падите или попытайтесь отправить меня к Дорну! — проревел Тирендиан, и тоннель катакомб залил ослепительно-яркий белый свет молний, рвущихся из руки библиария.

Дюжину тварей разорвало на части, землисто-серая плоть и водянистая кровь измазали древние склепы и потускневшие таблички на стенах.

Оглянувшись через плечо, Грэвус увидел Тирендиана, чей воротник эгиды запылал синевато-белым огнем, таким же, как тот, что сверкал в глазах библиария.

— Руби их! — прокричал Грэвус, и его подразделение устремилось в брешь, пробитую молниями.

Со всех сторон к ним тянулись когтистые лапы, словно Испивающие Души сражались в проходах восточной стены не с отдельными существами, но с аморфной многорукой тварью, преследующей их по тоннелям. Грэвус взмахнул энергетическим топором и, благодаря мутировавшим мышцам руки, описал им широкую сверкающую дугу в гуще тел. По полу рассыпались старые кости, когда лезвие рассекло камень могильной ниши. Штурмовые десантники, двигавшиеся следом за сержантом, рубили цепными мечами, обращая хищные лица и когтистые лапы в сплошную визжащую массу окровавленной плоти.

Не отставал и апотекарий Карендин, стрелявший из болтерного пистолета. К нему попыталась пробраться одна из тварей, проскочившая под топором Грэвуса; апотекарий ударил ее в грудь перчаткой медика и пронзил дюжиной шприцев и химических щупов. В тело существа хлынули боевые гормоны, и оно сломало себе хребет, зайдясь в неистовых судорогах и истекая кровью.

Дела были плохи. Все обернулось значительно хуже, чем они предполагали. Слуги ксеноса поднимались из подземелий и на этот раз не были на стороне Испивающих Души. Твари рвались к поверхности, что в восточной части города предполагало необходимость пройти по тоннелям стены мимо Грэвуса, Келвора, Тирендиана и апотекария Карендина.

И в этот раз шли не грейвенхолдцы. Ни одну из тварей уже нельзя было даже назвать человеком. Пусть грейвенхолдцы бросались в бой обезумевшей толпой, но они оставались людьми. Эти же существа казались отвратительными зверями. Грэвус видел пальцы, завершающиеся острыми как бритва клинками, в открывавшихся ртах сверкали отточенные стальные языки. Тела умиравших взрывались перезрелыми стручками, разбрасывая вокруг шрапнель. Были здесь и твари, идущие на самопожертвование, — они вцеплялись в десантника, а их тела изнутри разрывали клинки и шипы.

Пока Испивающие Души прорубали себе дорогу вниз, отряд Келвора держался позади, поскольку их сержанту приходилось сражаться с самодельным протезом, собранным Карендином из обрезков дерева и костей. Позиции наверху стены, где ранее укрывались Испивающие Души, уже заполонили твари, и казалось, чудовища прибывают сразу со всех направлений. Оставался единственный выход — пробиться к подножию стены и рискнуть выйти на улицы административного района.

Грэвусу в прямом смысле слова приходилось бороться с потоком, одновременно спускаясь вниз и прорубая себе дорогу под весом вражеских тел. Чем-то это напоминало марш-бросок через густые джунгли или заплыв против течения. Рядом с сержантом пал брат Варгулис, которому рассекли щиток шлема.

Но Грэвус не собирался здесь погибать. В его планы входило убраться подальше с этой кучи дерьма, смеющей именоваться планетой. Он был Испивающим Души. Он презирал Империум и плевал в лицо Хаосу. Он был талантлив во всем, за что брался, включая выживание.