Алый чиж (сборник)

Глава 6, где поэт Судириус предстает перед нами в качестве режиссера

На следующий день чердачная квартира поэта изменилась до неузнаваемости. Коробки из-под шляп, превращенные в цирковые тумбы, заняли место в центре. Мебель раздвинута по углам. Фамильное кресло Судириуса превратилось в кресло режиссера. Судириус восседал в кресле, в руках его красовался самый настоящий кнут. Кнут не был бутафорским. Судириусу за него пришлось выложить последние гроши. На трех тумбах сидели коты. Васька Блохин, получивший две должности – актерскую и помощника режиссера – важно развалился на своей тумбе. Брысь и Трагик после попойки с трудом удерживали равновесие на двух других. Судириус объяснял котам творческую задачу. В театре подобные беседы называются застольным периодом репетиции. Но поскольку пьесу Судириус написать не успел, стол ему не требовался.

– Уважаемые коты, – начал Судириус, – наше представление будет построено на контрастах. Мы удивим почтенную публику самым неожиданным зрелищем: Мышь и дрессированные Коты! Представляете морды наших горожан! Но запомните, мы добьемся успеха, если коты предстанут на сцене не спившимися доходягами, а грозными животными. Вы должны изображать злобных и ловких хищников.

При этих словах Судириуса, Трагик, не удержавшись на тумбе, тихо сполз на пол.

– Помощник режиссера! Немедленно приведите артиста в чувство, – скомандовал Судириус.

Васька Блохин ловко спрыгнул с тумбы, схватил Трагика за шиворот и выволок из комнаты. Судириус и Брысь услышали характерный шум, рожденный спусковым устройством ватерклозета. Затем раздался душераздирающий крик Сиамского Трагика. Он влетел в комнату, разбрасывая брызги, и моментально уселся на тумбу. Брысь, ободренный примером, тоже подтянулся. Васька Блохин вразвалку вернулся на свое рабочее место. Репетиция началась. Соседи Судириуса по дому, привыкшие слышать из тихой мышиной мансарды треск пишущей машинки, были заинтригованы странным шумом и громкими репликами поэта:

– Живей, ребята! – неслось с чердака. – Так, хорошо! Трагик! Опять поза разочарованного интеллигента! Зверя изображай! Зверя!

Судириус работал. Коты прыгали с тумбы на тумбу. Скалили зубы. Летали в кольца. Когда Сиамский Трагик взмолился, что не сможет проскочить в кольцо, Судириус пристыдил его:

– Вы – самое ловкое животное! Когда бегаете по крышам за кошками, такие прыжки выделываете… Мне с чердака видно.

– Я никогда не бегал за кошками, – обиделся Трагик. – Мне в молодости сделали соответствующую операцию…

Репетиция продолжалась. За дисциплину отвечал Васька Блохин. Получалось это у него великолепно. И Брысь, и Трагик не раз почесывали скулы после вмешательства помощника режиссера. К концу репетиции Брысь уже не жаловался на радикулит, а Трагик отбросил мысль об обращении в общество «Охраны Кота».

Первая репетиция закончилась, выявив недюжинные режиссерские способности нашего поэта. Судириус поблагодарил артистов за работу. Но благодарность их совершенно не устраивала. Брысь потребовал обещанную рыбку, а Трагик – подкрепления нервной системы. А мы помним, что лекарство от этого недуга у него измерялось литрами.

– Подождите хоть пару дней, – взмолился Судириус.

После таких слов артисты сразу забыли о престиже режиссерской должности Судириуса и заорали:

– Шантаж! Мы благородные коты…

Дальше шли слова не для перевода. Один Васька Блохин соблюдал достоинство, но когда коты перестали вопить, сказал Судириусу:

– Если не покормишь барсиков, они тебя слопают. Слопают, когда я отвернусь… Я бы добыл, но на улицу выходить не могу.

Судириус пообещал что-либо придумать и ушел.

Оставшись одни, Трагик и Брысь под охраной Васьки стыдили Блохина, что, будучи котом, он помогает поганому мышу издеваться над благородными животными. Васька, понимая, что судьба его в большой степени зависит от замысла поэта, отвечал грубо и неохотно, заняв пост у двери, чтобы коты не могли дать деру. Тогда Брысь с Трагиком стали поносить Судириуса как режиссера. За этим занятием мы можем с легким сердцем оставить их, так как животные, знакомые с жизнью кулис, легко поймут: раз артисты ругают постановщика, значит театр народился. Спустимся с чердака и постараемся нагнать нашего поэта.

Глава 7, где Судириусу приходится столкнуться с милосердием в городе зверей, и стать свидетелем события года, испугать и обрадовать известного литератора…

А Судириус тем временем понуро брел по мостовой, поглощенный отвратительной и знакомой мыслью: «У кого занять?» Глубоко задумавшись, поэт чуть не столкнулся с Хавроньей, гордо ведущей дюжину отпрысков по середине улицы. Нетрудно представить, что стало бы с нашим героем после такого столкновения. На его счастье Хавронья была доброжелательной свиноматкой и приостановила всю процессию. Судириус прошествовал под многочисленными грудями Хавроньи, так и не заметив опасности.