- Их не покупают, а выкупают, что совсем не одно
- Скажите, товарищ Блохин, если не секрет, а у вас лично сколько жен? - с интересом спросил майор Агеев.
- У меня лично пока четыре: Ванесса, Алаль, Сиси и неандерталка Ко, - ответил доктор. - Только нельзя сказать, что они у меня жены - скорее, это я у них муж, а между собой они добрые подруги. Впрочем, вам тоже стоит приготовиться к тому, что, когда вы привыкните к местным порядкам, вокруг вас тоже начнутся брачные танцы с бубнами. Быть соплеменником Основателей, и при этом образованным человеком - это очень высокий статус, и едва вы завершите адаптацию и получите права полного гражданства, то охоту на вас откроют самые перспективные и переборчивые невесты аквилонского народа - девушки бывшего клана Волка.
Члены экипажа «Антея» озадаченно переглянулись, после чего подполковник Легкое спросил:
- А что, это обязательно? А то я как-то предпочел бы воздержаться от такого шага. Возраст, знаете ли... ну и вообще я несколько в шоке от такой постановки вопроса...
- Да нет, Алексей Никифорович, - вместо доктора ответил бывший командир Ту-154, - это не обязательно, а только желательно. Я вот тоже пока воздерживаюсь, и никто меня не принуждает. Но при этом я не зарекаюсь, что однажды с глупым видом не скажу «да» в то самое время, когда отец Бонифаций будет брачными шнурами перевязывать руки мне и моей избраннице или избранницам.
За этими словами Алексея Михайловича Гернгросса последовала еще одна немая сцена.
- А что... тут и поп тоже есть? - через некоторое время спросил майор Агеев.
- Отец Бонифаций у нас не просто поп, а героическая личность, - сказал доктор Блохин. - Он по собственной инициативе пошел уговаривать римских солдат жить мирно, и тогда те пырнули его копьем, да так, что он едва выжил. Кроме этого, он очень искренний, вдумчивый и умный человек, уважаемый всеми слоями местного общества и всемерно одобряющий социалистические порядки, заведенные тут отцами-основателями. Вы тут давеча между собой назвали местное устройство с колхозом, а он считает наше поселение образцовым монастырем, не накладывающим на своих обитателей обета безбрачия.
- Да, товарищи... чем дальше, тем все страньше и страньше, аж хочется курить... - вздохнул майор Бояринцев, доставая пачку сигарет. - Скажите, товарищ Блохин, тут можно дымить, или лучше выйти на воздух?
- Лучше выйти, Александр Яковлевич, - ответил доктор. - Курить в помещении у нас не принято.
- Тогда, товарищи, пойдем, подымим, кто желает, - сказал Бояринцев. - Вот кончатся наши невеликие запасы курева - и тогда придется терпеть пухнущие уши, пока совсем не отвыкнем.
- Вот тут вы ошибаетесь, Александр Яковлевич, - сказал доктор Блохин, вместе со всеми выходя на крыльцо. - Небольшой запас табака у нас в Аквилонии все же имеется, и те, кто курил до попадания сюда, получают на день двадцать грамм резаного листового табака, строго по армейской норме. Но только, в отличие от еды, одежды, медицинского обслуживания и крыши над головой, курение считается дополнительной потребностью, а потому табачный паек выдают только тем, кто за предыдущий месяц не имеет дисциплинарных взысканий. А еще курение категорически запрещено для детей, беременных женщин и кормящих матерей, и признано нежелательным для всех остальных лиц женского пола. Вот такие тут порядки в табачном вопросе.
- Интересная идея - делить потребности людей на основные и дополнительные... - сказал капитан Захаров, чиркая спичкой о коробок.