Алый камень

В ущелье было довольно тепло, Егорышев не стал разводить костер, поужинал всухомятку и уснул в спальном мешке. Он проснулся, когда солнце заглянуло в ущелье. Это было сказочное зрелище. Егорышев замер, восхищенный. С вершины скалы в озеро беззвучно лились три потока расплавленного золота. В тех местах, где эти потоки соприкасались с водой, поверхность озера ослепительно сверкала. Дымились огненные волны. Вспомнив напутствие Томашевича, Егорышев быстро разделся и бросился прямо в огонь. Пылающие струи обожгли его. Ликуя, он поплыл к середине озера, но вскоре вынужден был вернуться. Вода была нестерпимо холодной и сводила ноги и руки.

После купания Егорышев почувствовал себя таким бодрым и свежим, что в пору было камни таскать. Тряска в седле его не привлекала. Он взял Кавалера за повод и отправился в обратный путь пешком. Ему не хотелось так быстро покидать чудесное ущелье, но нужно было торопиться. Матвей отсутствовал уже около пятнадцати дней. Разминуться с ним Егорышев не мог. Оставалось предположить, что с ним что-то случилось.

Покинув Синее ущелье, Егорышев продолжал путь верхом. Под гору мерин бежал быстро, и уже к концу этого дня они достигли последней стоянки Матвея. Деревянные колышки торчали на тех же местах, а коробку из-под папирос унесло ветром.

Егорышев с полчаса озирался, пытаясь найти следы, которые могли бы ему указать, что произошло с Матвеем, но ничего не нашел.

Через сутки он приблизился к елочкам, слез с коня и спустился к реке. Скала, освещенная только что взошедшим солнцем, была розовой. Напротив впадал в Унгу лесной ручей.

Егорышев задумался. Он думал о странной путанице с папиросными окурками. Почему все-таки здесь Строганов курил табачную пыль, а проехав еще сорок километров, беззаботно выбросил вместе с пачкой целую папиросу?

Егорышев вспомнил, что на той стоянке нашел две пустые консервные банки, а тут банок не было, тут в траве валялись дочиста обглоданные кости куропатки. Он взглянул на левый берег, увидел обломанные ветки над ручьем и внезапно все понял. Он понял, что Строганов останавливался здесь позже, а там, где ставил палатку, гораздо раньше. Он останавливался под этой скалой на обратном пути! Потому-то у него и не было папирос! Не было у него и консервов. Он добывал себе пропитание охотой. По-видимому, Матвей возвращался в колхоз и остановился тут, чтобы подстрелить куропатку и отколоть от скалы несколько образцов. Но что с ним стало потом? Почему он так и не доехал до колхоза?

Егорышев перешел вброд Унгу, осмотрел обломанные ветки над ручьем и заметил, что они сломаны не только у места впадения ручья в Унгу, но и выше по течению. У Егорышева не осталось сомнений в том, что Строганов свернул здесь в тайгу. В тайге и нужно его искать. Может быть, он где-нибудь рядом.

Кавалера Егорышеву пришлось оставить на берегу. Верхом было невозможно пробиться сквозь заросли. И Матвей, вероятно, здесь спешился. Но где же его конь? Отгадывать эту загадку было некогда, да и не к чему.

— Ничего не попишешь!—пробормотал Егорышев. Он снял сумку с седла и отправился дальше пешком. Мерин грустно смотрел ему вслед. Егорышев знал, что Кавалер никуда не денется, но все же бросать его было жалко.

Придерживаясь берега ручья, Егорышев углубился в тайгу. Ручей был мелок, чист и довольно извилист. Через час Егорышев очутился в непроходимой чаще и потерял направление. Он определил лишь, что ручей постепенно сворачивает на юг.

Егорышев шел по следам Строганова. Множество примет свидетельствовало о том, что Матвей прошел здесь дня за три до него.

Вечером Егорышев нашел в траве гибкий оструганный прут, служивший, очевидно, удилищем. У подножия крутого берега темнела кучка земли. Тут была выкопана яма глубиной в несколько метров. Земля была свежей.

Переночевав в тайге, Егорышев позавтракал и снова отправился в путь. По его подсчетам, он прошел от устья ручья около пятнадцати километров.

Километра через три тайга внезапно расступилась. Впереди показалась просторная долина, ограниченная пологими холмами, багровыми от спелой морошки.

Ручей стал совсем мелким и временами пропадал среди болотистых зарослей. На мягкой почве сохранились следы сапог. Матвей был где-то совсем близко.

Часа через два, обогнув холм, Егорышев увидел у его подножия палатку. Это была обыкновенная палатка военного образца, из парусины защитного цвета и растянутая на шести деревянных колышках.

Егорышев снял кепку и вытер с лица пот. Путешествие его окончилось.

10