Алый Крик

Я вытащила шпагу из тубуса и соскользнула со спины коня. Знаю: я дала слово больше не совершать насилие – поклялась, когда кровь приёмной матери ещё не засохла на моих руках. Теперь я нарушу эту клятву.

Шёпот перешёл в вой, а вой превратился в визг. Бедный храбрый Квадлопо ускакал прочь, и я осталась один на один с судьбой, которую навлекли на меня неудачи и злые дела.

Два диких безумных существа, идущих сюда, наверное, были когда-то людьми со своими надеждами и мечтами. Теперь их пальцы скрючились, как когти. Они скалили зубы, которые, должно быть, так долго и сильно клацали друг о друга, что превратились в сломанные клыки. Где-то глубоко в их глотках за бешеными криками скрывались слова, которые я не могла и не хотела понимать. Слова, доказывающие, что в безумии есть своя поэзия…

Я покрепче сжала рукоять шпаги и медленно вдохнула, готовясь к схватке и гадая, станут ли эти жуткие звуки элегией, которую я унесу с собой в могилу.

Меня зовут Фериус Перфекс. Мне семнадцать лет. В тот день я впервые услышала Алый Крик.

Арта эрес Защита

Искусство самозащиты – это иллюзия. Тейзан, который стремится защитить себя и других, овладевая навыками насилия, просто увековечивает и оправдывает то же насилие. У истинного аргоси нет врагов, он не даёт другим поводов для гнева. Суть нашего танца и нашего таланта не в том, чтобы сражаться в битвах, а в том, чтобы побеждать в каждой из них.

Глава 1 Танец

Крикуны набросились на меня с такой скоростью и свирепостью, что сразу стало ясно: шпага в моей руке нисколько их не беспокоит. Не более, чем рваные раны, покрывающие их изуродованные тела. Если бы я потратила хоть миг, размышляя, что сделало этих людей такими – и, если бы я потратила хоть миг на панику, вздымавшуюся во мне, – от моего трупа не осталось бы ничего. Единственное, что сумел бы найти мой приёмный отец – несколько выбеленных костей, утонувших в песке пустыни.

Однако меня обучал навыкам защиты не кто-нибудь, а Дюррал Бурый. «Самый крутой танцор-аргоси, какого только видел мир». Во всяком случае, так утверждал он сам.

И сейчас Дюррал продолжал говорить – пусть даже я слышала его только в своей голове.

– Арта эрес – это не драка, малышка. Речь идёт о победе.

Я побежала назад, предоставив моим свирепым противникам преследовать меня, и наблюдала за ними. Я хотела понять, как они движутся.

– Никто не сможет толком объяснить тебе, как победить противника. Кроме него самого. Просто дай ему шанс.

Мужчина был рослым и худощавым, а женщина – невысокой и полной, но они атаковали одинаково. Оба просто пытались схватить меня руками, хотя вполне могли, вытянув шеи, вцепиться мне в горло обломанными заострёнными зубами. И никому из них не было дела до моей шпаги.

– Хочешь кого-нибудь убить? Тогда сделай это, когда они спят. Так гораздо добрее. А иначе – выясни, как выглядит победа, прежде чем поднимать кулаки.

Я не хотела убивать мужчину и женщину и надеялась этого избежать. Не исключено, что они были милейшими людьми, оказавшимися во власти чего-то, выходящего за рамки их понимания. Возможно, это болезнь, которую можно вылечить. Яд, чьё действие закончится через несколько часов или минут. Заклинание мага джен-теп, влияющее на их разум… Если бы я сумела их вырубить или связать, это оказалось бы оптимальным выходом для нас всех. Но сперва надо было понять, возможно ли такое вообще.

Я взмахнула шпагой и прочертила кончиком клинка по ладони женщины, слегка порезав её. Она никак не отреагировала и лишь продолжала шипеть и визжать.

Тогда я опустила свободную руку в карман пальто и сжала большим и указательным пальцами одну из шести стальных карт, которые я украла из оружейного шкафа в доме Дюррала. Короткое движение запястьем – и я отправила острую как бритва карту в полёт. Она завертелась в воздухе и застряла в зубах мужчины. Он тоже продолжал шипеть, сплёвывая кровь, но даже не попытался вытащить карту.

– Только глупец пытается причинить боль противникам, думая, что если что-то ранит его самого, оно должно ранить и других. Боль – это не метод аргоси.

Я ещё немного отступила, а потом поняла, что веду себя глупо – и просто пустилась наутёк.