Алый Крик

– Вот что я могу сказать об этой жизни, малышка: она похожа на апельсин.

– Как так, папуль?

– Ну, апельсин оранжевый и снаружи, и внутри.

– Что, чёрт возьми, ты имеешь в виду?

– Кто знает? Когда поймёшь это, тейзан, непременно объясни и мне тоже.

Я проснулась от собственного смеха. Открыв глаза, я увидела, что сквозь пелену ночи пробивается рассвет. Квадлопо не свернул с разрушенной дороги, которая вела от последнего храма Семи Песков в сторону Оатаса Джен-Ксан. Хотя Квадлопо относился ко мне с высокомерным презрением (ну, и ко всем прочим, кроме Дюррала), он был конём-аргоси, если такое вообще возможно. Он знал Путь, по которому надо идти. Даже если постоянно ныл и жаловался на это.

– Ну-ну, – сказала я, когда Квадлопо фыркнул от обиды. Или, может, от чего-то ещё. – Думаю, ещё пара миль. Оттуда мы пройдём несколько шагов по Пути Грома, выбьем из Странницы всё дерьмо, спасём Бинто и Роз…

Квадлопо заржал, сердито тряся своей огромной головой.

– Ладно-ладно. Сначала мы её немного поколотим за то, что обожгла тебя. Хотя… Я думаю, следует задаться вопросом: может быть, она знала, что если напугает тебя таким образом, то ты побежишь домой? Если б ты не привёл Энну, она не помогла бы мне увидеть свой путь. И тогда я бы до сих пор валялась на храмовой лестнице, ожидая смерти, верно?

Конь ничего не ответил. Не фыркнул, не покачал головой. Возможно, потому что ненавидел ошибаться так же сильно, как и я. Или мне хотелось так думать. Впрочем, скорее всего его гробовое молчание было связано с фигурой, сидящей посреди дороги ярдах в пятидесяти впереди.

Было ещё слишком далеко, чтобы разглядеть хоть что-то кроме смутного силуэта. Впрочем, эта поза со скрещенными ногами не оставляла сомнений. Рози ждала нас. Она отдала Бинто Страннице и теперь караулит меня – на случай, если я попытаюсь вмешаться.

– Тпру, парень, – сказала я Квадлопо и остановила его, не приближаясь вплотную к Рози.

Кажется, конь был не слишком этим доволен.

– Сначала Путь Воды, помнишь?

Я соскользнула с седла и вынула шпагу. Сделала несколько шагов вперёд и на мгновение опустилась на колени, чтобы собраться с мыслями.

Дюррал любит говорить, что есть тысяча способов проиграть бой, но самый распространённый – это отсутствие веской причины его выиграть.

Развлекаешься, устроив драку с пьяницей в баре? Какая человеческая душа может получать удовольствие от такого непотребства?

Ссоришься из-за денег? Земли? Любовницы?.. Конечно, в глубине души каждый из нас понимает, что такие битвы не достойны наших кулаков и наших сердец. Тем не менее, даже неизбежные конфликты, которые вы могли бы счесть благородными (ну, если предположить, что в раздирании плоти и ломании костей вообще есть какое-то благородство), часто заканчиваются поражением, потому что за всеми этими ударами руками и ногами легко забыть о своей цели.

Я не хочу драться с Рози, – призналась я себе. – Даже после всего случившегося она мне не безразлична. Я восхищаюсь ей. Я хочу, чтобы…

Эта последняя мысль почти сразу же исчезла, сметённая стыдом и смущением, но аргоси редко лгут – и никогда не лгут себе – поэтому я подержалась за неё ещё немного.

Я хочу, чтобы мы были любовниками. Влюблёнными. Путешествовали вместе по миру, сплетая наши пути, становясь всё ближе и ближе. И вот, однажды, после тысячи приключений, мы поселимся в милом маленьком домике – таком, как у Дюррала и Энны – с парой злых лошадей в сарае. Да, Кусака может остаться, я полагаю. И ещё нужна собака для компании – повод двигаться по утрам в те холодные дни, когда наши старые кости особенно устают. Может, даже белкокошка, чтобы не соскучиться.

Я улыбнулась этой мысли и этой мечте, которой никогда не суждено сбыться. Подержала её ещё несколько секунд – как пушинку на ладони, прежде чем дунуть на неё и посмотреть, как она улетит прочь.

Здесь есть только я, – напомнила я себе. – Я – это всё, что стоит между Странницей и джен-теп, которых я ненавижу. Я бы даже радовалась смерти некоторых из них. Теперь, без колебаний, без сомнений, я должна их спасти. Я стану для них Путём Камня.

Я сделала медленный глубокий вдох, пытаясь утихомирить бешено бьющееся сердце. Следующая часть будет самой трудной. Я больше не имею права ненавидеть джен-теп. Не могу позволить себе пылать тем же огнём, который заставил меня избить трёх молодых магов до полусмерти. Ярость была приятным чувством. Я испытывала её даже в тот момент, когда пронзила шпагой грудь моей приёмной матери. Теперь же я отправила свою ненависть к джен-теп в безоблачное небо, вслед за мечтами о будущем с Рози.

Очень забавно, какие вещи мы можем отпустить.