Алый легион

Призрак прыгнул на Рикуса. В полете она из закованного в доспехи рыцаря превратилась в чудовище, не похожее ни на одного, с которыми мулу приходилось сталкиваться в жизни. Брюхо этого воплощения Тамар прикрывал черный панцирь с одним-единственным отверстием — для лязгающей алой пасти, воняющей гнилью и отбросами. Вокруг располагались шесть щупалец, заканчивающихся узловатыми руками с тремя когтями на каждой. Головы не было вообще. Мул, во всяком случае, ее не видел. Десяток глаз был разбросан по периметру прикрывающего чудовище щита.

Пытаясь спастись, Рикус представил себе, что превращается в воздух. Он почувствовал, как поднимается в нем жизненная энергия. От усталости мул не мог даже пошевелиться. Мерзкая тварь рухнула на него и собралась откусить кусочек…

Странная дрожь пробежала по всему телу Рикуса. Челюсти чудовища сомкнулись, но превращение мула уже осуществилось. Острые клыки прошли сквозь тело гладиатора, не причинив ему ни боли, ни вреда.

Ужасное животное снова превратилось в Тамар. Ее кроваво-красные глаза горели за опущенным забралом черного стального шлема. Рикус был совершенно без сил. Он прекрасно понимал грозящую ему опасность, но глаза закрывались сами собой…

— Если ты будешь так сражаться, то скоро умрешь — прошипела Тамар, и под забралом ее шлема заклубился серый туман, — А теперь спи…

— А как же Ниива? — прошептал мул.

Его слова шелестели, как нежное дуновение ветерка. Он и сам едва понимал, что говорит.

— Забудь о Нииве, — прорычала Тамар и выплюнула ему в глаза серый туман.

Рикус забылся. Мысли о Нииве, о Тамар, о Каре Ркарда растворились в море блаженного сна.

Чуть позже кто-то позвал его по имени. На лице Рикус чувствовал солнечное тепло. Пахло чифоном, а волосы его трепал свежий ветерок.

— Рикус, хватит спать. Вставай.

Голос К'крика.

Мул открыл глаза и увидел чистое зеленоватое небо. Раннее утро. Он сел и огляделся. Рядом лежали его меч, Пояс Ранга, несколько пустых бурдюков да куча чешуи — все, что осталось от съеденных трикрином лирров.

— А где Ниива? — спросил мул, поднимаясь на ноги. — Она не ранена?

— Ниива с Каилумом, — сообщил трикрин, нетерпеливо пощелкивая жвалами. — Каилум вместе со стаей. Оба здоровы и могут охотиться.

— И где же моя стая? — поинтересовался мул, оглядывая оазис в поисках своего, опять исчезнувшего, легиона.

— Стиан вчера забрал стаю, — объяснил К'крик. — Сказал передать тебе: «Легион не может ждать. Маетан собирает к деревне подкрепления.» Стиан сказал тебе догонять легион. Быстро. Скоро сражение.

— Стиан! — вскричал Рикус, хватая с красного мха меч и пояс. Он даже не заметил, что, не считая гноящейся язвы на левой груди, все его раны затянулись. — Кто он такой, что распоряжается моим легионом?

К'крик перекинул бурдюки через плечо.

— Стиан стал вожаком стаи, когда ты умер в цитадели.

— Но я-то не умер, — рявкнул Рикус. — Вот догоню легион и покажу этому Стиану… а заодно и всем остальным… что я очень даже жив!

11. МАКЛА

— Стой, где стоишь! — приказал часовой.

Вооруженный копьем гном находился за низкой каменной стеной. Он явно не мог решить, кого ему следует опасаться в первую очередь: Рикуса или К'крика. Рядом с ним женщина-гладиатор со стоном взгромоздила на вершину стены еще один большой камень. Она посмотрела на мула и безразлично отвернулась.

— Ты знаешь, кто я такой, — прорычал Рикус, возмущенный открывшимся ему зрелищем.

Гладиаторы работали. Они воздвигали вокруг лагеря каменную стену. Гномы Каилума, стоявшие через каждые двадцать или тридцать ярдов, послушно таращились в опускающиеся сумерки. А в центре лагеря, вокруг костра, плотным кольцом собрались темплары.

Выждав мгновение (может, гном все-таки уберет свое копье?) Рикус резко отбил древко в сторону и одним прыжком перемахнул через стену. Он схватил гнома за горло и поднял над землей.

— Что здесь происходит? — спросил он.

— У меня приказ, — прохрипел гном и потянулся за топором, висящем у него на поясе. — Никто не может войти в лагерь без разрешения Стиана.

Прежде, чем часовой сумел высвободить свой топор, Рикус передал гнома К'крику.

— Если он подаст голос или достанет оружие, — приказал мул, — убей его.

Трикрин схватил гнома тремя лапами и защелкал жвалами в предвкушении ужина. Часовой поспешно убрал руку с топора. Однако не оставил надежды остановить мула.

— Тебе надо подождать здесь, пока Стиан подготовит подобающую встречу, — сказал он.

Не обращая больше внимания на гнома, Рикус подошел к строящим стену гладиаторам.

— Что здесь происходит, Древет? — спросил он у эльфа-полукровки, беря у нее из рук тяжелую глыбу.

— Мы строим стену, — нахмурилась она.

— Зачем? — удивился Рикус. — И почему работают одни только гладиаторы?

— Потому, что так приказал Стиан, — пожала плечами Древет.

— Опять Стиан! — взревел Рикус.

Подняв камень над головой, он с размаху швырнул его в стену и пробил в ней большую брешь. Гладиаторы вокруг прекратили работу и повернулись на шум.

— А почему вы выполняете его приказы? — спросил мул.

— Потому, что он твой заместитель, — как нечто само собой разумеющееся, объяснила полукровка.