Алый меч

Колдун задумался, потом с отвращением фыркнул и отвернулся. Он сделал два шага к центру залы и остановился, не оглядываясь.

— Матушка, — спросил Сорик, — ты все еще любишь меня?

Эллибе медлила. Ей хотелось сказать «да», но боль сожаления не отпускала ее. Сколько ни старалась, несчастная женщина не могла узнать мальчика, которого родила и вырастила, в отвратительном жутком обличии. Перед ее глазами промелькнули опустошенный город, порабощенный народ и Сорл — даже Сорл, который, возможно, заслужил и худшей доли. Как примириться с тем, кто способен на подобные злодеяния?

Затаив в сердце тоску и боль, королева с достоинством ответила:

— Я никогда не смогу полюбить зверя, в которого ты превратился.

Колдун не дрогнул, не двинулся с места.

— Я тот, кем ты меня родила, матушка. Кем всегда был. — Закончив разговор, он махнул рукой.

Темный силуэт направился к чаше в центре залы, а Эллибе почувствовала, как вихрь мыслей и переживаний покинул ее разум. На душе стало легко. Вдруг она упала на колени и схватилась за голову, тщетно силясь преодолеть невыносимую боль. Казалось, вся жидкость из тела хлынула в мозг. Давление росло, словно в череп проник рой взбешенных пчел. Кровь стучала в висках, вены и артерии вздулись под кожей. От страшной боли Эллибе не могла даже вскрикнуть. Ее тело бесконтрольно билось в агонии. Кровь из лопнувших сосудов носа и ушей струилась по лицу. В конце концов голова раздулась и взорвалась. Кровавая плоть разлетелась через отверстия в черепе.

Все это время колдун стоял, согнувшись над чашей, погрузив взгляд в кипящие воды, и не обращал никакого внимания на муки матери. Неожиданно один из остатков плоти ударился о внешнюю стенку чаши.

— Сука, — пробормотал колдун, вытирая котел.

Глава 9

— Граница закрыта.

Джером вежливо кивнул, стараясь казаться дружелюбным, не обращая при этом никакого внимания на предостережения. Друзья не раз слышали эту фразу от раздосадованных путников, которых остановил куурианский патруль. Чем ближе посланники из Дилна подходили к постам, тем чаще раздавались возмущенные возгласы беженцев. Поток людей сдерживали у границы, будто паводок у плотины. Большинство попросту делились новостью с теми, кто спрашивал, и продолжали свой путь. А некоторые, вроде собеседника Джерома, пытались излить свое горе любому, кто готов был прислушаться.

— Можете разворачиваться, — настаивал мужчина, подталкивая перед собой двоих сынишек. — Там никого не пропускают.

Джером стиснул зубы. В искренности случайного собеседника сомневаться не приходилось. Проведя несколько часов в седле на пыльной горной тропе, друзья достаточно близко подошли к границе и видели не только толпы возвращавшихся беженцев, но и солдат, курсировавших вдоль дороги с требованиями поворачивать обратно в родные земли. Но у Джерома не было выбора. Проделав долгий путь, юноша не собирался сдаваться только потому, что так поступали другие. Он всегда ощущал себя овцой в стаде. Но на этот раз возложенная на его плечи ответственность не позволяла ему последовать за остальными. Закрыты границы или нет, необходимо отыскать дорогу.

— Ха! — возмутился мужчина. — Всю ночь там просидите как ослы. Слишком важные персоны, чтобы простаков вроде меня слушать, леший вас побери.

Эллайен не выдержал первым, но Джером успел поймать его руку и остановить. Он оглянулся вслед незнакомцу с детьми, который наконец-то, бормоча себе под нос, двинулся в путь.

— Я всего лишь хотел пожелать ему доброго вечера, — невинно заметил лучник.

— Так я и подумал.

Джером отпустил руку Эллайена и посмотрел на запад. В одном незнакомец был прав. Солнце завершало свой небесный путь и неумолимо клонилось к закату. Если не ускорить шаг, можно и в самом деле проторчать на границе всю ночь.

Утром этого дня друзья отправились в дорогу в удивительно хорошем расположении духа, не вспоминая о событиях предшествующей ночи по молчаливому обоюдному согласию. И это несмотря на то, что Джерому вновь пригрезился старик Даринор и Алые Мечи — в третий раз за последние дни. Но он решил больше не попадаться в одну и ту же ловушку и ни словом не обмолвился о сне с Эллайеном. Друзья находились в трех днях пути от Моритила и уже готовились к аудиенции у императора Деррега. Джером сосредоточился на этой мысли, стараясь развеять туман сомнений и неуверенности. Через два дня все само собою прояснится. А до того момента вопросы можно отложить в сторону.

Ни Джером, ни Эллайен никогда не заезжали южнее Иртвина. Но широкие и оживленные дороги в Куурию должны были привести путников на юг к Тенстрокским горам, служившим естественной границей между королевствами Олсона и Куурии. Некоторое время путешественники из Дилна ехали вдоль берега реки Калгрен Форк, где свежий ветер разносил над водой прохладные и бодрящие туманы.