Алый меч

— Ты вправе поступать по-своему, друг мой. Я же пока не готов оставить все, что построил здесь, из-за смутного страха, который пока не превратился в явную угрозу.

Все одобрительно закивали, и Ригдон с каменным лицом уселся на стул, признав поражение, ставшее, должно быть, привычным ночным ритуалом.

Когда собрание уже подходило к концу, юноша, на вид слишком молодой, чтобы участвовать в деревенском совете, прокашлялся и заговорил:

— Может быть, нам установить предельный срок, после которого ждать не стоит. Ригдон во многом прав. Если Торин вернется слишком поздно или вообще…

Далее убийца слушать не стал. Спор, как и следовало ожидать, возвращался на круги своя. По крайней мере Ксариус услышал все, что требовалось. Предполагаемый наследник Торин, известный также под именем Джерома отправился на юг в Куурию в сопровождении некоего Эллайена. Убийцу не интересовали планы обороны Олсона и защиты от армий колдуна. Пускай и те, и другие хоть к чертям провалятся. Его забота — найти заказчика на свое редкое ремесло. Преданность — лишняя обуза, товар, который покупается и продается, как свинья на рынке. На данный момент Ксариус верен колдуну Сорику, но лишь при исполнении особых задач. Сегодня у него свое дело. Остальное — пустая трата времени.

На пару с одной из ночных теней Ксариус Тализар выбрался через окно на крышу и бесшумно соскользнул на землю. Внезапно в темноте жадно заметались огни, и тишина вздрогнула от диких неистовых воплей.

— Дурачье! — выругался Ксариус и растаял во мгле. В следующий миг на рыночную площадь ворвались всадники с факелами в руках.

* * *

Эзаис замер. Первый старейшина взглянул на остальных, а в особенности на Ригдона, услышав, как началась страшная суматоха. Раздались кровожадные крики, предвещавшие опасность и смерть. Страх стиснул Эзаиса за горло. Ригдон нахмурил брови, в глазах блеснула немая угроза. Круг советников внезапно разлетелся на осколки, и старейшины бросились на улицу. На крыльце они остановились, оцепенев от ужаса, не веря своим глазам.

Деревня полыхала. Солдаты сломя голову носились по лесу, бросая пламенеющие факелы в дома, сараи и во все, что могло загореться. Лето выдалось сухое, и пожар распространялся стремительно. Ночь рвалась от криков ужаса и боли. Мародеры, словно стая жадных хищников, кружили по деревне, топча участки и сады, где играли ребятишки и работали крестьяне. Женщины, мужчины и дети умирали, не успев встать с постели. Когда старейшины вышли к торговой площади, солдаты сновали между деревьями, преследуя свои жертвы. Некоторые пытались дать неприятелю отпор, большинство же бежали. Застигнутые врасплох люди гибли.

Эзаис, словно каменная статуя, неподвижно стоял на крыльце и смотрел на резню, будто на ночной кошмар, рожденный в горячке и забытьи. Как и предсказывал Ригдон, колдун пришел в Дилн. Но такой подлости и жестокости никто не мог предположить. Все, ради чего трудился Эзаис, чему посвятил целую жизнь, полыхало и рассыпалось в золу у него на глазах. Жар огня и раскаленный пепел обжигали глаза. По щекам текли слезы. Те из старейшин, кто был помоложе, бросились на помощь семьям, но их путь остановили меч и пламя. Ригдон и Вал, жившие в Дил не со дня его основания, стояли рядом с Эзаисом и, пораженные, смотрели, как гибнет их родина. Старейшины слишком хорошо понимали, что произошло: их место — среди народа Дилна, а народ обречен. Смерть пришла на мирную землю.

Люди плакали, кричали, падали, охваченные огнем. Один из всадников заметил старейшин на крыльце совета. Подав знак ближайшему солдату, он ринулся к ним, сжимая в руке окровавленный меч. Эзаис продолжал стоять неподвижно, даже когда холодная сталь разорвала ему плечо и шею. Первый старейшина, словно во сне, глядел, как кровь хлынула на семейку белых грибов, проросших из-под крыльца. Ригдон схватился со вторым солдатом. Эзаис упал на колени. Перила мелькнули перед глазами, и он ухватился за них рукой. Что же Эллибе навлекла на них? Эта внезапная мысль поразила Эзаиса. Как Торин сможет теперь прийти на выручку? Теплая кровь хлынула налицо, острый клинок раскроил старику череп. Сердце Эзаиса остановилось.

* * *

Еще до того, как стих стон первой жертвы, Дилн обратился в пепел. Ксариус Тализар наблюдал за картиной из центра деревни. Вой огня заглушал крики обреченных на смерть людей. Языки пламени хищно пожирали деревянные постройки рыночной площади. Наемники колдуна хоть и были неуклюжи, но действовали весьма эффективно. Мало кому удалось пережить бойню. Убийца чувствовал присутствие уцелевших людей, забившихся глубоко в холодный темный лес. Их сердца охватил огонь, а разум и чувства поглотила ночь. Большинство, без сомнения, погибли. Выжженная, пропитанная кровью земля была усыпана обугленными останками тел. Когда наемники, покончив с деревушкой, съехались вместе, убийца заметил, что отряд колдуна не понес ни одной потери.