Алый осколок (СИ)

Джейл, со своей привычной хмурой физиономией, подошла к ближайшему нагромождению ящиков и, немного повозившись, открыла один из верхних. В воздух тут же взвились черные облачка; Теолрин поспешил прикрыть лицо ладонью — вдыхать эту угольную дрянь ему совсем не хотелось.

— Ящики заполнены не доверху, — произнесла она тоном, в котором Теолрин уловил победные нотки.

— И-и? — уточнил он, подойдя к ней.

— Мы можем начать пересыпать уголь, — повернулась она к нему. — Думаю, из десяти таких ящиков можно сделать девять заполненных доверху — и останется один пустой.

— И что мы будем с ним делать? — фыркнул Клэйв, приближаясь к ним сбоку и протирая глаза. — Наденем себе на голову?

— Почти. Спрячемся внутрь.

Теолрин недоверчиво заглянул Джейл через плечо в ящик, что она держала открытым.

— Ты думаешь, — недоверчиво спросил он, — что сможешь в нем поместиться, даже если он будет пустым?

— Ты на что это намекаешь? — Джейл развернулась к нему корпусом, и Теолрин невольно отшагнул, едва не врезавшись спиной в ящики. — Что я слишком жирная для этого?

— Да ну о чем ты! — «Вообще-то да, я имел в виду, что ты весьма крупная». — Просто… Сами по себе ящики маленькие.

— А вот мне кажется, что Джейл права, — успел вставить свое мнение Клэйв. — Ящики не такие уж и маленькие. А человеческое тело может проявлять чудеса гибкости.

— Да, — кивнул Теолрин, — например, если ты гимнаст или акробат.

— Или, — Клэйв поднял кверху палец, — если на кону стоит твоя жизнь.

Этот аргумент Теолрину было нечем крыть. Он развел руками и обреченно вздохнул:

— Ладно. Давайте попробуем.

— Давайте не пробовать, — рявкнула Джейл, — а делать. Если капитан не соврал, то патрульное судно скоро нас нагонит. Значит, времени у нас в обрез. Так что хватит умничать и давайте пересыпать этот гребаный уголь.

«Нужно было все-таки идти в стеклодувы, — с горечью подумал Теолрин, принимая от Джейл первый ящик. — Или в пекари».

Глава 11

Теолрин помнил, как в детстве мать время от времени за плохое поведение запирала его (разумеется, в исключительно поучительных целях) в домашнем сундуке. Он хорошо — до дрожи в конечностях — помнил эти ощущения паники и приводящего в оцепенение страха. Помнил, как не мог нормально пошевелиться, и как ему казалось, что время внутри сундука течет раз в сто медленнее, чем снаружи. Как практически не мог дышать, а на глаза, от удручающей безысходности, наворачивались слезы.

Примерно то же самое Теолрин испытывал и сейчас, сидя — если эту скрюченную в три погибели позу можно было назвать сиденьем — внутри ящика для угля. Теолрин никак не мог отделаться от ощущения, что он — все тот же нашкодивший мальчик, только уже лет на пятнадцать постарше. По крайней мере, страх оставался все тем же, липким и густым, как пот, что пропитал всю его кожу.

«Стеклянная Ласточка» уже пару минут, как остановилась — сверху, сквозь угольную пыль, ящики и палубную толщу доносился скрип и обрывистые голоса. Кажется, капитан Корсвэн чем-то возмущался — что, впрочем, и неудивительно. В ответ ему раздавался властный, не терпящий возражений голос. Теолрин напрягал слух изо всех сил, чтобы разобрать, о чем говорят наверху, но это не помогало — отдельные звуки никак не желали складываться в связанные слова. Теолрина все чаще посещали нехорошие предчувствия. Что, если Корсвэн сдаст их патрульной службе с потрохами? Хотя нет, глупости. Патрульная служба занимается исключительно нарушением правил перевозки грузов. Корсвэн ничего не выиграет, если сдаст их.

Скорее всего.

В какой-то момент, когда в диалоге наверху образовалась пауза, Теолрин попытался двинуть затекшей ногой. От угольной пыли у него чесался нос и першило в горле, однако сделать с этим он ничего не мог. С ногой, впрочем, тоже — разве что чуть изогнуть стопу в сапоге.

— …пока посмотрим внизу.

Теолрин напрягся. Голоса прозвучали куда ближе, чем прежде. Судя по шагам, кто-то подошел к ведущей в трюм лестнице и начал спускаться. Теолрин заставил себя замереть, словно упакованная статуя. Нос, к несчастью, зачесался лишь еще сильнее.

— Мне кажется, или тут пахнет угольной пылью? — раздался неподалеку недовольный голос.

— А чем, по-твоему, тут должно пахнуть? — спросил кто-то еще. — Залмантрийскими благовониями?

— Да я не об этом. Вон, присмотрись, на полу полно угольной пыли: всё в черном.

— И что?

— И то, что перевозимые ящики всегда плотно закрыты. Откуда здесь взялась пыль?

— Я откуда знаю! — взвился второй. Голоса стали еще ближе. — Может, уронили один из ящиков. Сам видишь: тут даже не пройти по-человечески.

Теолрину в нос словно залетело насекомое — настолько нестерпимо ему захотелось чихнуть. Он попытался извернуться так, чтобы потереть нос плечом, но в результате лишь ударился затылком о стенку ящика — к счастью, звук от удара утонул в голосах гостей. Наверху, на главной палубе, капитан Корсвэн по-прежнему с кем-то разговаривал — правда, уже не на повышенных тонах.

— Ладно. Ты что-нибудь видишь? Кроме ящиков и пыли?

— Неа. Похоже, все чисто.

— Получается, наш командир ошибался, и их здесь нет?

«Их?»