Алый Пимпернель. Дьявол верхом

Но это не вполне соответствовало действительности. Я видела то же лицо, что и за окном во время бала. Это было лицо Леона — и в то же время не Леона. Словно какой-то художник ради злой шутки нарисовал на нем несколько штрихов, исказивших его выражением злобы, зависти и ненависти. Эти чувства я никак не могла связывать с Леоном. Во время нашего недавнего разговора он казался искренне и глубоко озабоченным. Я знала, что ему куда больше, нежели Этьену, свойственна терпимость. Леон видел, что народ серьезно болен, но не верил в разрушение общества. Я считала, что он более других членов семьи способен правильно оценивать ситуацию, и это было вполне естественно, так как именно Леон видел обе ее стороны.

Марго часто говорила о Шарло и о том, как она счастлива, что нашла его. Пребывая в состоянии эйфории, Марго даже радовалась, что открыла подлинную натуру Бесселя. Она не верила в вину Мими, считая, что на нее влияет Бессель, но с удовольствием избавилась бы от них обоих.

— Сколько времени продолжается траур? — спросила меня Марго.

— В Англии, по-моему около года, — ответила я. — Возможно, столько же и во Франции.

— Год — так долго!

— По-моему, нет нужды устанавливать время для траура, — печально заметила я. — Когда теряешь по-настоящему дорогого тебе человека, траур длится всю жизнь. Конечно, постепенно чувство утраты притупляется, но я не верю, что о ней можно вовсе забыть.

— Ты опять думаешь о своей матери. Тебе повезло с ней, Минель!

— Но если бы мама не была такой доброй и понимающей, я не оплакивала бы ее так горько. Иногда мне кажется, что она до сих пор дает мне советы.

— Возможно, так оно и есть. Наверное, это она посоветовала тебе пригнуться, благодаря чему ты и спасла свою жизнь.

— Кто знает!

— Минель, ты выглядишь измученной! — продолжала Марго. — Это непохоже на тебя. В тебе всегда было раз в десять больше энергии, чем во всех нас. Ты должна лечь поспать и постараться не видеть во сне лица в кустах.

Я и впрямь ощущала усталость, хотя сомневалась в необходимости сна. Но мне хотелось побыть одной, поэтому мы пожелали друг другу спокойной ночи, и Марго ушла к себе.

Я лежала в постели, очень утомленная, но тем не менее не могла заснуть. Перед моими глазами во всех подробностях проходили события того дня, начиная с момента, когда я простилась с Габриель, и кончая прибытием к конюшням замка. Я снова ощущала беспокойство при мысли, что за мной наблюдают, и усиливающийся ужас, когда стало ясно, что меня хотят убить.

Услышав звуки у моей двери, я испуганно вскочила и с бешено колотящимся сердцем уставилась на дверь.

Вошла Марго со стаканом в руке.

— Это для тебя, Минель, — сказала она. — Снотворное Ну-Ну, которое поможет тебе заснуть. Я взяла его у нее.

Я поспешно опустила взгляд, подумав о графе, вошедшем в комнату Урсулы. Неужели он взял пузырек из запасов Ну-Ну и вылил его содержимое в стакан жены, прежде чем я увидела его выскользнувшим в дверь на террасу? Но ведь если он это сделал, графиня не заснула бы так быстро, а когда я пришла, она уже почти спала. К тому же Ну-Ну находилась неподалеку. Что же сказали друг другу супруги во время их последней встречи? Покончила ли графиня с собой, и узнаю ли я об этом когда-нибудь? Возможно ли, что граф… Но я не могла даже подумать об этом. Однако так ли уж много я о нем знала? Его чары столь сильно опутали меня, что усыпили чувство здравого смысла, и я была способна лишь подыскивать для него оправдания.

Марго вопросительно смотрела на меня.

— Ты что, еще видишь во сне лица? Выпей это, и утром встанешь как ни в чем не бывало.

— Я выпью попозже, — ответила я. — Лучше останься и поговори со мной.

— Тебе нужно поспать! — твердо заявила Марго и поставила стакан на столик у кровати. Затем она опустилась на стул у туалетного стола, на котором стояли три свечи, хотя горели только две.

— Здесь очень темно, — заметила Марго.

— Одна свеча погасла, когда ты открыла дверь.

— Хорошо, что не все три. Это предвещает смерть. Один из слуг сказал, что в ночь, когда умерла моя мать, в их комнате погасли три свечи — одна за другой.

— Неужели ты веришь в такую чушь, Марго?

— Никто из нас не верит в приметы, пока не убедится в их истинности.

— Многие люди суеверны.

— Обычно те, кому есть чего бояться, — вроде матросов и рудокопов, которые всегда рискуют…

— Мы все чем-то рискуем.

— Но не настолько. Смотри, еще одна свеча погасла!

— Ты сама ее задула.

— Нет!

— Ну так зажги ее снова.

— О, нет, это тоже к несчастью! Мы должны подождать и посмотреть, не погаснет ли третья свеча.

— Просто откуда-то сквозит.

— У тебя на все найдется разумное объяснение.

— Это не так уж плохо.

— Значит, ты не веришь в примету со свечами?

— Конечно, нет.

Некоторое время мы молчали, потом Марго заговорила вновь:

— Я чувствую, что скоро что-то случится. Как ты думаешь, может, нам стоит поехать навестить Шарло?

— Разумеется, нет! Ты же видела, к какой беде привел наш первый визит.

— К беде? Когда я нашла своего малыша? О, ты думаешь об этом мерзком Бесселе! Ну, мне удалось с ним справиться. Мими так за него стыдно, что она не знает, как меня ублаготворить.