Алый рассвет

– Ваше Высокое Благородие! Благодарю вас. О таком подарке я даже и мечтать не смела. Я мальчикам своим расскажу о вашей щедрости. Пусть славят ваше имя!

Купив то, что было нужно, Елизавета уже направилась к выходу с рынка, как услышала у себя за спиной:

– Ну здравствуй, Лизонька! Скучала?

Обернувшись, Елизавета проговорила, чуть ли не рыча:

– Не смей меня так называть! Ты не моя семья!

– А ведь ты совсем недавно говорила мне совсем другое! Не ты ли мне поклялась быть верной?

– Это было до того, как с меня спали оковы твоих дьявольских чар! Ты меня очаровал, почти сделал своей женой и рабыней! Из-за тебя я стала чудовищем! Из-за тебя я убивала невинных! И ты ещё после всего произошедшего смеешь называть меня Лизонькой и любовью всей своей жизни? Да ты никогда никого не любил!

– Ошибаешься, Лизонька! Мои чувства к тебе искреннни и бесконечны.

– Должно быть, ты снова пытаешься одурачить меня. Смею заметить, ничего не выйдет. Настоятельно рекомендую тебе покинуть мои земли. В противном случае, я буду вынуждена сообщить охране о твоём появлении.

Уходя, Люциус бормотал:

– Я ещё вернусь! Обещаю.

Глава 6

Идея заняться своим делом Елизавету давно прельщала. Но вот занятие, которое по-настоящему её бы затянуло, найти было очень непросто. Были попытки заняться живописью. Однако рисовать Елизавета не умела, от слова совсем. Во времена далёкой юности родители пытались научить её рисовать и даже позвали французского художника, бравшего за свои услуги совсем маленькие суммы, но тут ничего не вышло. Француз по-русски плохо понимал, а Елизавета на французском не говорила. Всё, что она знала из области этого языка – пара фраз, да и то с сильным акцентом. Тогда внимание юной графини переключилось на музыку, а именно на занятия вокалом, н и тут она долго не продержалась. А до этого и танцы были. Вальс ей кое-как ещё давался, а вот остальное – с большим трудом.

Что уж говорить о медицине в те времена, когда женщин особо и не допускали к чему-либо! К вопросу о ней Елизавета вернулась только к сороковым годам прошлого века. Но вот после множества смертей, что ей по долгу службы пришлось видеть, она ушла из медицины и снова возобновила поиски своего истинного призвания. И оно нашлось. Как-то раз, отдыхая на море, она невольно запела что-то на английском, и её услышала продавщица мороженого, имевшая музыкальное образование. Дослушав всю песню, она сказала:

– Я, конечно, извиняюсь за доставленное вам беспокойство, но вы очень хорошо поёте.