Алый цвет зари...

Как ни отнекивалась Елена, Петр перевел на ее счет в банке пять тысяч евро. «За моральный ущерб от моего пребывания в твоем доме! Я так нагло и так долго пользовался твоим гостеприимством, к тому же тебе столько хлопот доставил…»

Роман их из бурного перешел в стадию спокойного, почти супружеского сосуществования. Никто из них не решался нарушить это равновесие в отношениях. И все же Петр понимал, что не может дольше оставаться в Париже, к тому же у него заканчивался срок действия французской визы. Очень скучал он уже и по родной Москве.

Билет первого класса на «Эйр Франс» был заказан, куплены сувениры, благодаря связям Елены в МВД получены официальные разрешения на вывоз драгоценностей.

Оба они не хотели разлуки, боялись ее, но оба прекрасно понимали, что должны расстаться, хотя бы на время, чтобы проверить свои чувства. Петр улетал в воскресенье. Елена довезла его в аэропорт Орли на своем зеленом «Пежо».

— Я смогу приехать через полгод, когда у меня будет отпуск, — постоянно повторяла Елена, глядя в сторону. В глазах у нее стояли слезы. Зарегистрировав билет и сдав багаж, Петр неловко чмокнул ее в щеку и направился на паспортный контроль. Прощаться он не умел.

Глава сорок девятая

Кристоферу удалось улизнуть в последний момент. У него был свой информатор в полиции… Теперь, после разгрома секты, он отсиживался в Испании, разумеется, сменив документы и внешность. Договоренность о пластической операции существовала давно. Негативный ход событий он предусмотрел. Операция даже была оплачена заранее. Делали ее в Мадриде, в небольшой частной клинике. Брат хирурга был из сочувствующих идеям секты.

Операция прошла удачно, через месяц сняли швы. Кристофер стал блондином с тонким носом и полными губами. Теперь его не узнал бы никто…

У Кристофера был дом в Пуэрто-Бонусе, почти у самого Гибралтара. Там он решил переждать и, так сказать, «отдышаться». Надо было выждать полгодика, а уж потом вновь браться за восстановление связей и создание новой «паутины».

Ему было скучно, смертельно скучно. Праздная жизнь, да еще после постыдного поражения, буквально, бесила его. Сытое пустое времяпрепровождение было не по его деятельной натуре, склонной к смертельному риску и глобальным авантюрам. Читать он не любил, к алкоголю и женщинам был равнодушен. Как убить время?! Он ездил по всему Коста дель Соль, заходя в ресторанчики в почти вымерших до начала сезона приморских городках. Потом опять садился в машину и катался, катался по автострадам… Малага, Гранада, Севилья… но и в больших городах ему было неуютно.

Гостей Кристофер не принимал, к нему приходила убираться пожилая мавританка, она же закупала для него продукты и стирала. Он был неприхотлив и в еде, и в одежде, и автомобиль купил недорогой — «Фольксваген-Гольф». Газеты, в том числе и французские, он каждое утро покупал и внимательно прочитывал. Смотрел Кристофер и новостные программы по ТВ. Сенсаций в мире хватало: наводнения, извержения, цунами, катастрофы, захваты заложников… О нем и его людях, поговорив несколько дней, никто больше не вспоминал. А участь рядовых членов секты его мало интересовала.

В тот вечер Кристофер, разумеется, никого не ждал. Он, как всегда, въехал в небольшой двор своей «гасиенды», поставил автомобиль в гараж, размещенный на первом этаже, потом прошел в дом и… замер на пороге гостиной. Удобно расположившись в глубоком мягком кресле с испанским иллюстрированным журналом в руках, там сидел пожилой сеньор весьма респектабельного вида. При виде Кристофера старик не выказал ни малейшего беспокойства, а, наоборот, радушно указал ему на кресло напротив.

— День добрый, садитесь, пожалуйста! — предложил он по-испански.

У Кристофера от подобной наглости перехватило дыхание, кровь бросилась ему в голову. Он закричал почему-то по-французски:

— Кто вы такой?! Что вы здесь делаете? В моем доме! Сейчас же убирайтесь!

Незнакомец тоже перешел на французский, спокойно пробасив:

— Вот решил вас проведать. Что-то вы, милейший, затаились. Спрятались в нору, не подаете признаков жизни. Живы ли, здоровы?

Он внимательно посмотрел на Кристофера — от взгляда бесцветных ледяных глаз у того перехватило дыхание. Липкий ужас сковал движения, помутил разум, язык отказывался служить своему хозяину. На лбу Кристофера выступили крупные капли противного холодного пота. Он медленно, беззвучно открывал и закрывал рот. Ему не хватало воздуха.

— Да что вы, право, так испугались?! Мы ведь, кажется, не враги, а единомышленники! Приятели, почти друзья. Да вы садитесь, садитесь! — старик повелительно махнул рукой, и обессиленный Кристофер рухнул в кресло.

— К-к-кто в-в-вы? — с трудом выдавил он из себя.

— О, у меня много имен! Каждый народ называет меня по-своему. Дело ведь не в имени. Между прочим, я пришел, чтобы помочь вам. Я ценю ваше рвение и желание услужить. И хотя оно не привело к ожидаемому результату, за усердие я хотел бы вас вознаградить. Щедро и по-царски.