Алый - цвет жизни

   Шаман покосился на внука и усмехнулся, орченок, прикусив губу клычком, увлеченно выводил маленьким резаком на полированной поверхности костяшки знак земника - духа земли. Духа не менее сильного, чем горняк, но еще более сложного как в поиске, так и в подчинении. Кай смахнул последнюю стружку и с любопытством осмотрелся по сторонам.

   Хайрат мысленно пожелал внуку удачи и более не отвлекаясь, взялся за вожжи, подгоняя лошадь - до схода оставалось не так много времени, а ведь еще надо поболтать со старыми знакомыми, обсудить последние события в Ледяной степи до обсуждения в "Доме Предков".

   "Дом Предков" представлял собой небольшую дубовую рощу в самом сердце Ледяной Степи с большой круглой площадкой в центре рощи. На этой площадке с незапамятных времен решались все глобальные вопросы, касающиеся жизни народов, населяющих Ледяную степь: урук-хай, троллей и гоблинов, правда, каждый народ в разное время. Присаживаться на камни, расположенные вокруг неугасимого костра в центре площадки носящей имя "Круг Совета" имели право только Решающие - Тринадцать шаманов, входящие в так называемый "Круг Решающих" и именно "Круг Решающих" правил Ледяной Степью, а сход вождей был нужен только для того, чтобы решать мелкие вопросы, возникающие в повседневной жизни кланов. Но на поляне, было тридцать девять всегда теплых камней по тринадцать на каждую расу, и все тридцать девять шаманов собирались лишь дважды, и было это так давно, что кроме самих шаманов об этом мало кто помнил. Вокруг рощи располагались стоянки, куда приезжали остальные шаманы кланов, входящие в "Круг Шаманов" и место взросления, где молодые шаманы получали свое первое имя, знаменующее переход из категории ученика в полноправные шаманы. Там же шаманы получали и второе имя - имя прародителя клана.

   Хайрат подумал:

   - "Совсем скоро Кай пройдет испытания и станет самым молодым шаманом за всю историю Ледяной Степи, а самое главное все запомнят его как Кайтара из клана Черного Ворона, это уже позднее, когда внук получит второе имя, он станет ... Кем?" - Хайрат не знал, он мог припомнить несколько кланов-любимцев льда, бесследно исчезнувших пять тысяч лет назад, но какой из тотемов достанется внуку, оставалось только гадать. - "Но какой бы Кай не получил тотем он навсегда останется Кайтаром из клана Черного Ворона. Мелочь, а душу греет".

   Кай быстро заскучал, голая степь до самого горизонта ничего интересного не являла, дед погрузился в свои мысли, воздушницы, стремительными росчерками проносящиеся мимо особенно после двухдневного наказания примелькались до тошноты, а вожделенный земник не показывался. Конечно, глупо рассчитывать, что неповоротливый земляной дух ради него поднимется из недр земли, но Кай не унывал, рассчитывая, что дед позволит на обратном пути произвести камлание-призыв. Вдруг повезет?

   Орченок продел тонкий кожаный шнурок в костяшку, повесив ее к остальным, и оценил получившиеся духовные четки - длинные получились, с переливающимися костяшками разных цветов: чисто-белого, мутно-белого, синего, голубого, оранжевого и одной гранитного цвета - гордостью маленького шамана, в ней сидел горняк. Голубые костяшки тоже были его гордостью, но испытать их случая еще не представилось, к тому же их у Кая было много, десяток на четках и еще два десятка в мешочке в сумке, рядом с другими, туго набитыми мешочками с костяшками. Повертев четки, Кай привычно свернул их вдвое и повесил на шею на манер бус, вторые четки с пустыми костяшками всегда висели на поясе - вдруг что-то интересное покажется?

   Кай оглянулся на деда, все еще погруженного в свои мысли и не долго думая, спрыгнул с телеги, Шала тут же радостно подбежала к мальку, вцепившемуся в нее, чтобы не упасть. Здоровенная овчарка лизнула в лицо орченка, для чего ей не нужно было даже поднимать голову - орочьи овчарки в холке достигали метра, а то и полутора. Кай обнял Шалу за шею и что-то прошептал ей на ухо. Шаман только головой покачал, провожая глазами внука скачущего на овчарке как на лошади и хохочущего от восторга.

   Хайрат подумал, что надо будет объяснить мальчику, что совсем скоро Шала уже не сможет его носить на себе, но тут же одернул себя:

   - Кай сам все прекрасно понимает и никогда не причинит вреда своей приемной матери. - орк усмехнулся, в клане некоторые дети из зависти пытались дразнить беловолосого орченка песьим выкормышем, но все насмешки разбивались о ледяную глыбу гордости. Кай пожимал плечами и говорил, что обижаться на правду дело бессмысленное и неблагодарное. Кай любил Шалу и гордился ею, для Хайрата и Кары овчарка стала членом семьи. Насмешки быстро утихли, а те, кто долго не унимался, в скором времени начали просыпаться ночами в холодном поту и сердцем, готовым выпрыгнуть из груди или попросту, проснувшись утром, не могли отодрать насмерть примороженные к земле сапоги.