Алый - цвет жизни

   Гайлириэль удивленно моргнула, тролль, столь небрежно создавший "светлячка" поразил ее настолько, что она напрочь забыла высказать наглому и бесцеремонному орку все, что она о нем и его "помощи" думает. Туповатый и простой как валенок Кхат, не умеющий связать и двух слов, вдруг превратился в мага! Невероятно! Она не могла перепутать! В момент создания плетения, тролль приоткрыл завесу своего дара, и пораженная эльфийка смогла уловить отголоски просто невероятной мощи. Рот открылся от удивления сам по себе, а глаза ничего не видя перед собой, уставились в одну точку.

   Из ступора дивную вывели щелчки пальцев перед глазами, сфокусировав зрение, Гайлэ увидела перед собой мощную грудь с литыми пластинами мышц. Подняв взгляд, девушка встретилась с насмешливыми серо-голубыми глазами молодого орка, почему-то совсем не враждебными.

   - Как себя чувствуешь? - в голосе слышалось неподдельное участие.

   - Н-нормально. - Гайлэ пыталась из всех сил не показать своей слабости и страха перед неуклонно надвигающейся смертью.

   Кайтар хмыкнул.

   - Ну-ну, дивная. Вспомнила о родовой гордости? - шаман бесцеремонно обхватил рукой ее лицо, приподнял веко, осмотрел глаза, затем пощупал пульс, после чего резко развернул девушку спиной к себе, рассматривая рваную рану оставленную клыками нежити.

   Вспомнив о том, где именно располагается рана, Гайлэ густо залилась краской смущения и возмущения одновременно. Эльфийка дернулась в попытке освободиться, но стальные пальцы, казалось, даже не заметили ее усилий, спокойно удерживая ее на месте.

   - Да не дергайся ты, меня интересует не твоя тощая задница, а рана на ней.

   Опустив голову от стыда, Гайлириэль перестала дергаться.

   - "Да и какая разница, на самом-то деле? Мне жить осталось максимум несколько часов". - подумала она, с трудом сдерживая слезы унижения.

   - У тебя энергии, сколько осталось? - эльфийку снова развернули, жесткая ладонь приподняла ей голову за подбородок, заставляя смотреть в холодные глаза шамана.

   - Мало. - едва слышно выдавила Гайлэ сквозь душившие ее жгучие слезы.

   - Лови. - шаман приложил неожиданно горячую ладонь ко лбу Гайлэ и в нее широким потоком хлынула магическая энергия, буквально затопившая оторопевшее сознание и мгновенно наполнившая ее от кончиков ногтей на ногах до самой макушки. Эльфийка поплыла, ощутив магическое опьянение от чрезмерного количества энергии, боль страх и смущение практически моментально пропали, она ощутила себя невероятно легкой, словно перышко и способной целые горы сворачивать.

   Девушка глупо хихикнула, покачнулась и чтобы не упасть уперлась лбом в орочью грудь, втянула в себя запахи степных трав, конского пота и хорошо обработанной замши жилетки, мимолетно подивившись отсутствию запаха дыма от костра.

   - М-м, как вкусно. - невнятно пробормотала Гайлириэль, тонкие пальчики пробежались по шелковистой на ощупь смуглой коже юноши. Дивная подняла шальные, светящиеся ведьминскими зелеными огнями глаза, широко улыбнулась Кайтару и отключилась.

   Кайтар машинально подхватил потерявшую сознание эльфийку на руки и растерянно оглянулся по сторонам.

   Миршатта, ставшая невольной свидетельницей непотребного поведения подруги, вышла из ступора и коротко хохотнула от вида покрасневшего как помидор и растерянного молодого урук-хай. Испугавшись собственного поведения, Мира зажала себе рот ладошкой, стараясь не рассмеяться громко и тем самым не навлечь на себя гнев степного шамана.

   Кайтар хмуро покосился на гноллу, рассмотрел большие круглые глаза, светящиеся весельем и опаской, ладошки, зажимающие рот и маленькую хрупкую на вид фигурку, сотрясающуюся от еле сдерживаемого хохота, и сам улыбнулся комичности ситуации.

   - Ну, гм..., пошли что ли? - Кай неуверенно мотнул головой, Миршатта кивнула и пристроилась в кильватер широко шагающему шаману, стараясь не отстать, то и дело, запинаясь и засматриваясь на открывшуюся перед ней картину побоища. Все веселье как ветром сдуло.

   Каменные колья, буквально нанизавшие на себя тела упырей и густо поросшие тонкими шипами, разорвавшие нежить изнутри, походили на странные и страшные кактусы, о которых Миршатта когда-то слышала от отца. Встречались и обугленные останки, и разрубленные ятаганом или мечом, а работу неподъемной булавы Кхата нельзя было спутать ни с чем. Расплющенные, жестоко искалеченные и вдавленные в стены пещер страшными ударами останки упырей вызывали безотчетный страх перед силой способной на такое и даже иррациональную жалость к нежити. Передернув плечами, Миршатта поспешила за скрывшимся за очередным поворотом шаманом, стараясь не наступить в лужу источающей непередаваемый смрад крови или на какой-нибудь ошметок мертвой плоти.