Алый восход

– У меня много шрамов, – ответил он. – А почему вы спросили?

Теперь уже Элизабет покраснела. Она сама не понимала, почему ей вздумалось спросить про шрам. Возможно, лишь потому, что она постоянно об этом думала…

Потупившись, Элизабет пробормотала:

– Мне показалось, что ночью я заметила его.

Джед откашлялся и снова вернулся к своей работе. Кто бы мог ожидать, что она заговорит об этом? Немного помолчав, он сказал:

– Это след от стрелы команчей. Просто царапина. Стрела лишь слегка задела меня.

Но Джед думал сейчас не о команчах.

Он вспоминал прикосновения ее пальчиков, вспоминал о том, как пахла Элизабет, когда он зарывался лицом в ее волосы, вспоминал, как она лежала под ним, как вскрикивала, как стонала…

И еще он думал о том, что ему ужасно нравится просто разговаривать с ней, как сейчас. Думал о том, что минуты, проведенные с ней здесь, на склоне холма, запомнятся ему на всю жизнь. И конечно же, он думал о том, что желал ее постоянно, каждую минуту.

Но Джед никак не ожидал, что сможет заговорить на эту тему.

– Элизабет… – пробормотал он, – Элизабет, я ночью… Я не хотел быть грубым, не хотел бы, чтобы вы думали, что я все время мечтаю только о постели и считаю это единственно важным в браке.

Ее щеки снова вспыхнули, и она в смущении проговорила:

– Но возможно… это одна из лучших сторон брака?

– Что?.. – Джед в изумлении уставился на жену.

– Мне нравится разговаривать с вами. – Она взглянула на него и снова опустила глаза. – И мне нравится… заниматься с вами любовью.

Теперь уже Джед смотрел на жену с восхищением. Он думал о том, что она, должно быть, никогда не перестанет удивлять его.

– Вы сказали, что у людей, состоящих в браке, это бывает иначе, – продолжала Элизабет. – Но разве… – Румянец на ее щеках разгорелся еще ярче, а глаза стали еще зеленее, чем прежде. – Разве не все жены чувствуют одно и то же?

– Нет, не все, – пробормотал Джед. – Во всяком случае, мне так кажется. – Он улыбнулся и добавил: – Иначе откуда взялось бы такое множество несчастных мужей?

Элизабет с облегчением вздохнула и, робко улыбнувшись, спросила:

– Я доставляю вам радость?

Джед вдруг почувствовал, что ему ужасно трудно заговорить – словно он лишился дара речи. Прикоснувшись ладонью к щеке Элизабет, он выдохнул:

– Да…

В следующее мгновение Джед взял жену за руку и надел на ее безымянный палец колечко, сплетенное им из ивовой коры.

– Вот, – сказал он с улыбкой. – Теперь вы выглядите, как замужняя женщина.

Элизабет посмотрела на свою руку, и глаза ее наполнились слезами. Она не могла отвести взгляда от колечка. Узор был довольно сложный, и кольцо, судя по всему, было сплетено прочно, надежно. Гладкая кора блестела, точно серебро, и Элизабет казалось, что она за всю жизнь не видела ничего прекраснее. И ведь Джед сделал кольцо для нее!

Заметив слезинку на ресницах жены, Джед осторожно смахнул ее пальцем. Затем, снова улыбнувшись, сказал:

– У вас будет золотое кольцо, когда я разбогатею. Элизабет взглянула на него, и ее изумрудные глаза вспыхнули.

– Нет! Я не хочу золотого! – воскликнула она и крепко сжала кулачок, словно боялась, что кольцо снимут с ее пальца. – Я хочу это и всегда буду носить его.

И тут – Джед совершенно этого не ожидал – Элизабет вскочила на ноги и обвила его шею той самой рукой, на которой теперь носила кольцо.

И Джед вдруг почувствовал себя по-настоящему счастливым. Он крепко обнял жену и, наклонившись к ней, нежно поцеловал ее. Он прижимал ее к себе – это была чистейшая, ослепительная и ничем не замутненная радость. В эти мгновения он действительно был счастлив, и ему ничего больше не хотелось – лишь держать Элизабет в объятиях.

– Я люблю тебя, Джед, – прошептала она.

Он осторожно приподнял ее подбородок и заглянул в сияющие зеленые глаза. Он безумно хотел обладать ею, и его желание с каждым мгновением усиливалось. Снова поцеловав жену, Джед опустил ее на траву. Его пальцы перебирали пряди волос, а поцелуи наполняли радостью и предвкушением блаженства.

Сердце Элизабет гулко билось, а день – яркий, как желтые маргаритки, – превратился в золотистое сияние, в котором она ясно различала лишь склонившееся над ней лицо Джеда. Он покрывал ее шею поцелуями, и она едва удерживалась от стона.

Тут Джед крепко прижался к ней, и Элизабет, ощутив напор его плоти, тотчас же раздвинула ноги. В следующее мгновение она почувствовала, как руки Джеда расстегивают крошечные пуговки на ее корсаже. И вот груди ее оказались на свободе – открытые солнечному свету и ласкам мужа. Элизабет тихонько вздохнула. Какая радость любить и быть любимой. Какой прекрасной оказалась эта сторона брака! Всю свою прежнюю жизнь она прожила словно во мраке, не сознавая, что существование ее было лишено смысла. Быть с Джедом, любить его и сливаться с ним воедино – вот в чем заключается подлинный смысл жизни.

Джед принялся целовать и ласкать ее обнаженные груди, и Элизабет почувствовала, как кровь забурлила у нее в жилах. Затем рука мужа скользнула ей под юбки, и его горячие пальцы стали поглаживать ее бедра…