Алый восход

Но где же она? Ужас слепил и оглушал его. Все еще сидя в седле, он осматривался, но не видел ее, не мог разглядеть.

Джед соскочил с лошади и снова осмотрелся. Перед ним потрескивали догорающие бревна хижины.

И тут он увидел ее. Увидел маленькую фигурку, стоящую на коленях среди дымящихся остатков хижины. Платье ее было в пепле и в пыли, а растрепанные чолосы падали на плечи. Склонив голову, она что-то рассматривала на своей ладони. Джед рванулся к ней и, схватив за плечи, поднял на ноги.

– Элизабет… О Господи! Что случилось?.. – прохрипел он, в ужасе глядя на жену.

Джед чувствовал головокружение и слабость в ногах. О Господи, она жива! Жива, но… Он был даже не в силах протянуть к ней руки и прижать ее к себе.

Тут за его спиной с треском рухнула кровля домика, и на фоне ярко-голубого неба заплясали искры.

Элизабет вдруг протянула руку и сказала:

– Смотри, смотри, что они сделали. – Голос ее был неестественно спокоен; на ладени же лежали комок земли и раздавленные лепестки мака.

Джеда снова охватила паника. Он впился взглядом в лицо жены. Оно было перепачкано пеплом, залито слезами, и ему показалось, что жена постарела, ужасно постарела. Он взглянул на ее платье, во многих местах прожженное, и прошептал:

– Что они сделали с тобой? Они… прикасались к тебе? Они ранили тебя?

Она покачала головой. Лицо се не выражало ничего, кроме бесконечной усталости.

– Они меня не заметили. Я спряталась от них. Джед почувствовал, что у него подкашиваются ноги.

– Индейцы, – продолжала она. – Они все сожгли.

Услышав стук копыт, Джед выхватил из кобуры пистолет. Обернувшись, увидел Дасти, спешившегося на скаку. Следом за ним подъехали Скунс и Рио.

– Мы увидели дым, – сказал Дасти, подходя к Джеду и Элизабет. – Миссис Филдинг, вы в порядке?

По-прежнему сидя в седлах, Скунс и Рио кружили по двору и громко ругались. Рио прокричал:

– Я ищу следы!

Скунс взглянул на Джеда и проговорил:

– Лошади подкованные.

Лицо Джеда почернело. Он сунул пистолет в кобуру и направился к своей лошади. Скунс спешился и придержал его за плечо.

– Уйди с дороги, – сказал Джед. – Я убью его!

– Не сейчас.

Джед сбросил с плеча руку Скунса, но тот ухватил его за запястье.

Джед вывернулся и закричал:

– Черт возьми, я сказал, чтобы ты не мешал мне! Клянусь Господом, что я пристрелю тебя первого!

Скунс прищурился.

– Ты, конечно, убьешь его. А если ты не сделаешь этого, то это сделаю я. Но сейчас тебе есть о ком позаботиться.

Скунс кивнул в сторону Элизабет. Рядом с ней стоял Дасти; он что-то говорил ей, но она, казалось, не слышала его.

Джеда переполняли ярость и ненависть – душили его, требовали выхода, движения, действия. Он жаждал правосудия. Он хотел казнить преступника немедленно.

Но сейчас рядом с ним была Элизабет, его жена, увидевшая, как ее дом пожирает пламя и как гибнет все ее имущество. Она смотрела на него, и он должен был подойти к ней.

– Джед, ты говорил мне, что индейцы не представляют опасности. Ты говорил, что они не нападут на нас.

Он шагнул к ней:

– Элизабет, это были не индейцы, это…

– Нет! – Она отшатнулась от него так стремительно, будто он ее ударил; и глаза у нее стали безумными. Она закричала: – Нет, я больше не хочу слушать твою ложь! Ты сказал, что я в безопасности! Ты сказал, что мне нечего бояться! Ты сказал, что позаботишься обо мне! А это… – Она протянула к нему сжатую в кулачок руку. – Вот что случилось! Посмотри, Джед! Посмотри, что они сделали! Не осталось ничего! Ничего! Ты обещал, что не допустишь!.. Но ты солгал! Ты солгал!

Лицо Джеда исказилось.

Элизабет с трудом перевела дыхание, медленно разжала руку, и лепестки упали на землю.

– Ты был прав, Джед, – продолжала она. – Ты ведь предупреждал меня обо всем, и, Господь свидетель, ты был прав!

Джед приблизился к жене и положил руки ей на плечи. Дасти отошел в сторону.

– Элизабет, они ушли. А я здесь. – Он пытался говорить спокойно, хотя сердце его разрывалось на части. – Я понимаю, что это значило для тебя, но теперь, когда все закончилось, теперь мы сможем…

– Нет. – Она покачала головой. – Нет, это никогда не закончится. Это продолжается и продолжается, и конца этому не будет. Зло таится в здешнем воздухе, в здешней почве, оно как болезнь, как инфекция… Я не могу так жить. Я никогда не предполагала, что буду жить так. Я возвращаюсь домой.

Ему показалось, что в сердце его вошло лезвие ножа. Он попытался прижать ее к себе.

– Элизабет, но ты дома…

Она вырывалась. Глаза ее вновь сделались безумными, а голос зазвучал пронзительно.

– Это не мой дом! – бросила она ему в лицо. – Я все здесь ненавижу и всегда ненавидела! Я пыталась сделать это домом, но от него ничего не осталось! Джед, неужели ты не видишь, что здесь ничего не осталось? Я могу пытаться снова и снова что-то сделать, пока не умру от усталости, но ты был прав – все равно это ничего не изменит. Ты всегда был прав!

Она наконец вырвалась и отпрянула от него, и он понял, что ее истерический припадок продолжается.

– Я возвращаюсь домой, ты слышишь меня? Я возвращаюсь домой, и ты не сможешь удержать меня!