Алый Завет

Я шел вперед, как жнец по полю, и собирал богатый урожай. Став олицетворением самой смерти, я истреблял воинов султаната одним касанием. Со стороны мои прикосновения казались легкими и невесомыми, но от них разлеталась кровавыми брызгами даже укрепленная плоть Владеющих земли. И чем дальше я углублялся в строй противника, тем больше бушующий на окраине города ураган окрашивался в рубиновый цвет, прямо под стать моей чешуи.

Из-за особенностей демонического зрения я не мог лично видеть эту перемену, но я все равно ощущал ее каким-то шестым чувством, ориентируясь по тончайшим изменениям оттенков. Совсем скоро, когда счет убитых мной шахирцев перевалил за несколько десятков, воронка созданного мною циклона окончательно побагровела, превратившись в подобие адских врат. Жители небольшого Хундуда сейчас, наверное, с суеверным ужасом смотрели на кровавый смерч, что с пугающим воем кружился на самой границе их городка, но не двигался ни в одну из сторон. Однако это сущие пустяки, ведь страх можно пережить. Закрыть глаза, зажать уши, спрятаться в подпол, убежать в конце концов. А вот воины Аль’сура, что орошали сейчас своими внутренностями пески, не могли скрываться.

Встретившись с настоящим демоном, непобедимые гвардейцы амира, которым попросту не было равных на этом континенте, умирали так же быстро, как и необученные крестьяне с тупыми вилами. Их ничто не могло спасти. Ни выучка, ни отчаянная храбрость, ни фанатичная преданность своему правителю. Все это было абсолютно бесполезно при борьбе с кровожадной стихией и зверем, что бродил в самом ее сердце. Но самым пугающим для этих смертных стало то, что и убежать никак не получалось.

Считалось, что Золотые маски никогда не отступают. Что они бьются до последнего удара сердца и до самого последнего солдата. Истории здешних войн было известно несколько случаев, когда отряды Песчаных демонов попадали в окружение к многократно превосходящему врагу. И тогда Аль’сура проливали всю свою кровь до капли, но не бросали оружия. Это была одна из самых известных черт шахирской гвардии, за которую их ненавидели и боялись все враги.

Однако сегодня, при встрече со мной, они действительно пытались сбежать. Бойцы отчаянно рвались назад, прочь из этого багряного кошмара, но неистовый ветер опрокидывал и отволакивал их обратно, как кошка, разыгравшаяся с беззащитной добычей. Ведь из моей ловушки выход был только один, и вел он в обитель Князя Боли…

Когда я осознал, что вокруг не осталось ни единой живой души, а только лишь трупы, изодранные моими когтями и летящими быстрее арбалетного болта песчинками, я остановился. Ощупав поле битвы… нет, поле бойни нитями Искры, я представил, насколько странно и необычно оно будет выглядеть для всякого, кто заявится сюда. А потому я напряг свою Анима Игнис до предела, выжимая из нее все, дабы посеять еще большее смятение в умах местных жителей.

Вой ураганного ветра поменял тональность, превращаясь в пронзительный высокотональный свист. Почти сотня трупов закружилась подобно опавшим листьям, и непреодолимая сила восходящего потока подняла их вверх. Миллиарды песчинок впивались в мертвую плоть, стачивая мясо до самых костей. И когда я закончил, на землю попадали одни лишь выбеленные переломанные скелеты, выглядящие так, словно их долго варили в извести.

После учиненной мной бойни, над окраиной Хундуда образовалось целое кровавое облачко, которое медленно начало осыпаться на город невесомыми алыми капельками и мелкими темно-багровыми кусочками. Да уж, местные жители долго еще будут с содроганием вспоминать этот день и пересказывать путникам страшные сказки…

Приняв человеческий облик и отпустив Искру, я выдернул из груды костей и доспехов весьма дорогую шифоновую накидку. Вероятно, она раньше принадлежала командиру этого отряда, и ее унесло ветром в самом начале нашего столкновения, а потому легкая ткань особо не пострадала от буйства пробужденной мной стихии.

Расстелив плащ на свободном участке земли, я принялся быстро накидывать на него бурджахи поверженных солдат. Теперь они больше не сверкали позолотой, а представляли собой простое отшлифованное до матового блеска железо. Песок и ветер хорошо над ними потрудились, сбив даже мельчайшие намеки на дорогое покрытие. Но это не беда, ведь знающий человек и без того отличит поддельную маску от настоящей.

Собрав концы чужого одеяния в узелок и связав их трофейным ремнем, я вскинул на плечо увесистую ношу и чуть не охнул. Получилось, навскидку, килограмм тридцать угловатого и неудобного веса, не меньше! И совершенно очевидно, что далеко я с таким грузом уйти не смогу. Пришлось снова взывать к выжатой Искре, и уже с ее помощью пристраивать на спине громоздкий и нескладный куль. Слава Дьяволу, далеко мне идти и не надо, а только лишь до своих товарищей. Уверен, что эти два упрямца не ускакали далеко, вопреки моему приказу, а торчат где-то поблизости…

Окинув напоследок взглядом ужасающее побоище, оставшееся после меня, я бодро потопал на восток. Туда, где скрылись мои раненные спутники.

* * *