Алый знак воина. Орел Девятого легиона

Все лето Марк с Эской бродили по запустелой Валенции, пересекая ее зигзагами от побережья до побережья и неуклонно двигаясь на север. Никаких злоключений с ними не случалось. Руфрий Галарий был прав, говоря, что пропуск глазного лекаря — это талисман, который проведет его обладателя где угодно. В Валенции, как и повсюду в Британии, болотной глазной болезнью страдали очень многие, и Марк помогал всем, кто приходил к нему за помощью, используя мази, с которыми его научил обращаться опытный хирург. Мази были хорошие, а Марк обладал здравым смыслом, легкими руками и добросовестностью мастера, и поэтому он справлялся лучше, чем большинство знахарей, проходивших теми же дорогами. Местные жители не проявляли особого дружелюбия к путникам — не в их обычаях было дружелюбно относиться к чужакам, но и неприязни тоже не чувствовалось. В каждой деревне всегда кто–нибудь давал им пищу и кров на склоне дня. И всегда, если путь был труднопроходимый или опасный, кто–то из охотников провожал их от одной деревни до другой. Они бы щедро платили Марку за искусное врачевание — горстью гагатовых бусин, красивым наконечником копья, а то и выделанной шкурой бобра, что с лихвой окупило бы стоимость мазей. Но Марк предпринял это путешествие не ради обогащения, и ему совсем не улыбалась мысль шататься по стране нагруженным, как торговец. Он разрешил эту проблему, отвечая каждому дарителю: «Подожди немного, я захвачу это на обратном пути».

Лето шло к концу, рябина теперь ломилась от пламенеющих гроздьев. Однажды августовским полднем они сидели рядом и глядели вниз, сквозь березовую рощу, на длинный залив, который почти начисто отрезал Валенцию от всего, что лежало за ним. День был обжигающий, как внезапный вопль трубы, лесистые холмы плыли в жарком мареве, за спиной у юношей беспокойно били копытами лошади и с шуршанием взмахивали хвостами, отгоняя одолевавших мух. Марк сидел, подтянув колени и обняв их руками, и смотрел на ту сторону залива. Солнце пекло затылок, прожигало сквозь материю шею и плечи. Ему ужасно хотелось последовать примеру Эски, который давно сбросил тунику и, как водится у татуированного народа, ходил обнаженным до пояса. Однако разъезжать по стране в одних штанах было ниже достоинства Деметрия из Александрии, и Марк решил и дальше вариться в шерстяной тунике.

Пчелы гудели в вереске, Марк слушал их гудение, вдыхал запах прогретых солнцем березовых рощ, перебивающий соленую прохладу морского воздуха; среди кружащих в вышине чаек он выделил одну и следил за ней, пока она не затерялась в гуще освещенных солнцем мелькающих крыльев. Но все это он делал машинально, не отдавая себе отчета в том, что слышит и видит.

— По–моему, мы потеряли след, — неожиданно сказал он. — Мне думается, мы вышли слишком далеко к северу. Тут рукой подать до старой границы.

— Орел скорее найдется за северной стеной, — возразил Эска. — Здешний народ вряд ли оставил бы его на земле римской провинции. Они унесли бы его в свое святилище.

— Я знаю, — согласился Марк. — Но след надо искать в Валенции. А если слухи о Каледонии верны, навряд ли мы выследим нашу дичь в горах, не взяв сначала настоящего следа. Мы просто пройдем Каледонию насквозь и упремся прямо в море на северной ее оконечности.

— Святилище не скроешь, оно всегда даст о себе знать тем, кто имеет глаза и уши, — предположил Эска.

Марк помолчал, потом добавил:

— Когда ничто, совсем ничто не указывает человеку, какое направление выбрать, приходится возложить выбор на богов.

Он пошарил за пазухой и достал маленький кожаный мешочек, а из него вынул сестерций.

Эска перекатился на бок, потом сел — синяя татуировка воина на руках и на груди зашевелилась под смуглой кожей, мускулы заиграли.

На ладони у Марка лежал серебряный кружок с профилем Домициана, увенчанного лавровым венком. Маленькая вещица, но в ней сосредоточилась их судьба.

— Император — идем дальше, корабли — поворачиваем назад.

Марк подбросил крутящуюся монету в воздух, поймал тыльной стороной руки, прихлопнул другой ладонью, и на секунду они с Эской уставились друг на друга. Затем Марк отнял руку, и они увидели крылатую победу на изнанке, которая звалась «корабли» со времен Республики, когда на этой стороне изображалась фигура на носу галеры.

— Опять поворачиваем на юг, — проговорил Марк.

Что они и сделали, и несколькими днями позже остановились на ночь в старой крепости, построенной Агриколой в Тримонтии, иначе говоря, в Трехгорье.