Алымов

отличие от большей части наивных народных масс, умные люди давно понимали, что объективная реальность не оставляет места иллюзиям: колосс на глиняных ногах неизбежно должен рухнуть. Система, изобретённая марксистами, оказалась нежизнеспособной в принципе. Семь десятилетий подряд благодаря трудноизмеримым жертвам жестоко обманутого большевиками и одновременно с великим и ужасным энтузиазмом «строящего светлое будущее всего человечества – коммунизм» многомиллионного и многонационального народа созданная на крови и подпитываемая потом и кровью этого народа держава существовала довольно сносно. И даже нередко поражала недоумевающий и напуганный внешний мир уникальными открытиями и грандиозными достижениями, в том числе и демонстрирующими неслыханную военно-разрушительную мощь, обеспечившую Советам не только известный итог второй мировой войны, но и дальнейшую их независимость в военном плане. Одновременно эта махина активно занималась саморазрушением посредством непонятной для здравого ума идеологии всеобщего вранья, тотального взаимообмана и более чем странной эйфории от собственной фантастической глупости: всё вокруг – и советское, и моё одновременно… Попытки руководства СССР всенепременно «стереть грань между городом и деревней», «породнить» между собой множество зачастую разительно различающихся укладов жизни самых разных народов, а равно планы претворения в жизнь утопической идеи «всеобщего равенства», «загнивающий», по мнению того же советского руководства, Запад изначально расценивал как чудовищный, абсурдный, противоречащий законам человеческой природы эксперимент, заведомо обречённый на провал. От неминуемого краха это уму непостижимое государство до сего дня спасали лишь неимоверно богатые природные ресурсы, бездумно распродаваемые по бросовым ценам в сыром виде направо и налево, а иногда и просто даримые некоторым странам в обмен на политическую лояльность. Да плюс – полное отсутствие реальной гласности и, как следствие, – политическое невежество масс. А ещё страх. Массовый страх населения, да в душе и самих правителей страны перед безжалостностью государственной машины подавления инакомыслия…

Сергей Сергеевич, в числе немногих относительно общей народной массы индивидуумов, ещё в ранней юности сумел избежать излишней «совдеповской» эйфории и общезаданной причастности к «чувству классовой солидарности». Будучи однажды, как отличник учебы и дисциплинированный во всём остальном ученик, избран в председатели Совета пионерской дружины школы, он быстро сообразил, как выгодно быть поближе к власти. Для начала – в масштабах школы, а потом чем чёрт ни шутит. К власти, которая, называясь народной, живёт иной, более сытной и комфортной, чем большинство народа, жизнью и по иным, более мягким и гуманным, чем для народа, законам. Правда, всё это неофициально, втихую. Но если народ позволяет себя дурить, то почему бы умным людям, называющим себя будто в насмешку над массовой народной простотой народными слугами, этим не попользоваться?

Летний отдых в лучших черноморских пионерлагерях страны «Артек», «Орлёнок» и тому подобных, поездки в качестве делегата на областные, республиканские и даже всесоюзные слёты и олимпиады, золотая медаль по окончании школы – такое удачливое бытие воспринималось юным Сергеем как небольшой для начала, но закономерный аванс судьбы за его граничащее с талантом умение «держать нос по ветру».

Выбор вуза по окончании школы перед Сергеем не стоял. Ему было всё равно, куда поступать, так как по конкретным прикладным профессиям он работать не собирался – только в органах власти: партийных или, на худой конец – советских. А для того, чтобы туда попасть, достаточно окончить, желательно после любого вуза, ВПШ – высшую партийную школу. Значит, надо выбрать институт или факультет университета с гарантией поступления. С его золотой медалью необходимо сдать всего один экзамен на пятёрку, чтобы поступить вне конкурса. Четвёрка или, упаси Бог, тройка, чреваты обязательной сдачей всех остальных экзаменов и прохождением потом

конкурса на общих основаниях.

Остановившись на вузе с минимальным числом поступавших на одно место – лесотехническом институте, Сергей без особого риска оказался в числе студентов и, не слишком напрягаясь, получил по завершении учёбы красный диплом. С первого же курса он был избран в профсоюзный комитет факультета, на втором стал кандидатом в члены КПСС, на третьем, получив по истечении годичного кандидатского стажа полноценный партийный билет, избран в члены парткома института, где и прозаседал успешно до самого выпуска. Надо ли говорить, что все до единой экзаменационные сессии заканчивались для Сергея круглыми пятёрками, а его портрет не сходил с институтской Доски почёта.