Амайя

– Глупый маленький Цветочек, – засмеялся Микаэль. – Хочешь управлять людьми, заставь их понять, что держишь их смерть в своих руках. Когда твой враг осознаёт, что ты избавишься от него в считанные секунды, а об этом никто не узнает, он начинает бояться.

– Идиотская логика, – фыркнула я. – Пообещай им жизнь и они все твои. К чему угрожать и настраивать других против себя?

– А ты не такая уж и пропащая, – задумчиво протянул брат. – Возможно, из тебя выйдет толк. Запомни, Амайя, если захочешь избавиться от мага, просто под видом любого заклинания, отправь на него иссушение. Маг будет использовать свою силу и медленно умирать. Правда и откат от такого заклинания очень неприятный. Ощущение, словно все кости ломаются в теле».

Я распахнула глаза в шоке от собственных воспоминаний. А ведь во дворце у портала, было такое ощущение, что Микаэлю кто-то ломает все кости…Нет. Брат не стал бы меня убивать! Он хотел, чтобы я ушла с ним. Микаэль пытался спасти меня от императора! И Винс подтвердил, что Тирмоль и есть тот некромант, который разыскивал меня. Кроме того, Эринору стало плохо в зале. Было заметно, что ему очень больно!

Стало тоскливо. Почему я подозреваю двух самых важных для меня мужчин?

Ведь Микаэль был тем, кто возился со мной с раннего детства. Родители воспитывали, дарили подарки, но всегда держались как-то отстранённо. Рядом всегда был старший брат и кто-то ещё. Жаль, что я так плохо помню своё детство. В любом случае, разве станет мне легче, если выяснится, что убить меня хочет всё же Эринор? Нет, это будет моей личной трагедией. Но тогда зачем он меня спасал? Может быть, он не понял, что я Амайя и хотел сохранить жизнь адептке Эрин?

– Колючка, ещё минуту просидишь с таким лицом, и я вызову целителя, – раздался голос Рейна, выдёргивая меня из размышлений.

– Я пытаюсь понять, кто хотел меня убить! – воскликнув, я поднялась с дивана и принялась нервно вышагивать по комнате. – Вроде всё указывает на моего брата. Но точно так и на императора. Кто мне скажет, от кого из них надо держаться подальше?!

– Истерика, – выдал диагноз Винс. – А ещё, она скоро уснёт.

– С чего такие выводы? – удивился Рейнод.

– Успокоительное зелье, – хмыкнул призрак, – она всегда его пьёт, если надо решить трудную задачу. Но примерно через час отключается на месте. Индивидуальная реакция организма.

– А ну марш в постель! – рявкнул де Шантайс и я подпрыгнула.

Хотела было возразить, но парень так на меня посмотрел, что я вновь ощутила себя страшилкой. Вжав голову в плечи, я поплелась в спальню. Рейнод шёл следом, явно намереваясь проверить, приняла ли я горизонтальное положение. А Винс подлетел к окну и проговорил:

– Кстати, твой новый знакомый, ждал тебя каждый вечер, все три дня. А сегодня пошёл узнавать, куда ты пропала. Но я бы не советовал ходить с ним в парк.

– Почему? Он вполне нормальный парень, – буркнула я, – и просто хочет помочь.

– Он может и нормальный парень, а вот ты абсолютно не слушаешь меня! Говорю же, призраки в академии боятся туда ходить. Ты можешь себе представить нечто, что испугало толпу мертвецов? – нахохлился Винс.

– Очередной некромант? – неуверенно протянула я.

– Скорее уж очень злой, древний и мёртвый некромант, – выдал призрак.

– Почему мёртвый? – я начала засыпать и на грани сна и яви услышала слова Винса.

– Потому что живой, может испугать парочку призраков, но он не способен сделать это с парой сотен, – хмыкнул Винс.

Его слова насторожили, но ответить у меня не вышло. Я провалилась в знакомый кошмар. Крики, рыдания, кровь, тень по коридору, и старуха, сующая в мои руки сумку с вещами. Разве я не сама забрала вещи и документы? Удивление вытеснило страх и я начала оглядываться по сторонам. Всё это время старуха кричала, чтобы я бежала в подвал к потайному выходу, пока меня не нашли. А ещё она причитала, что лучше бы я никогда не появлялась в этом доме.

Старуху я знала, это была няня, которая вырастила всех четверых детей герцога де Шайса. Лично я никогда её особо не любила, к слову та отвечала взаимностью. Вот моих братьев она боготворила, а со мной нянчилась скорее по необходимости. Но в тот момент, она всё же помогла. Надо же, а я и забыла, слишком тяжело далась мне смерть семьи. Мозг старался исправить то, что для меня стало настоящим потрясением, и заменял образы в моей памяти.