Амальгама

– Друзья мои! – начал он тихо и властно. – Вот перед нами стоит город, который сегодня покорится вам, непобедимому воинству Христову. – Голос венецианского дожа стал повышаться и на третьем предложении уже звенел, как колокол. – Стены этой древней твердыни – ничто по сравнению с нашим духом, с нашей силой, с нашей верой! Женщины этого города уже ждут вас, своих героев, чтоб подарить вам свои ласки! Золото этого города просится в ваши руки, потому что, когда-то украденное у вас, оно принадлежит вам по праву! Люди этого города, погрязшие в неверии и блуде, жаждут вашего прихода для избавления от грехов и душевного исцеления! Мы принесем им исцеление! Мы сегодня войдем в этот город и раз и навсегда твердой рукой наведем там порядок! – Дандоло вскинул руку, сжатую в кулак.

Многотысячное эхо прокатилось под стенами Константинополя. Воины Четвертого крестового похода, воодушевленные словами непобедимого дожа, готовы были идти на приступ.

– Герцог Тибо Шампанский! – неожиданно проговорил Дандоло. – Что с вами происходит сегодня? Подойдите посмотрите на себя. – Дандоло призывно протянул в сторону Тибо Шампанского небольшое зеркало, которое вдруг оказалось в руке дожа.

Тибо подошел, взял зеркало в руки, посмотрел на свое отражение и отдал зеркало обратно дожу:

– Да, действительно, что-то мне сегодня не по себе, – и неуверенными шагами направился обратно к своим соратникам.

Но Энрико Дандоло уже опять повернулся к солдатам:

– Дети мои! На штурм! За святую веру! – и поднял вверх обе руки, благословляя крестоносцев на ратные подвиги.

И тотчас же все пришло в движение.

Тысячи солдат бросились на штурм города, тысячи стрел, закрыв нападавшим на мгновение солнце, полетели с крепостных стен. Зазвучали первые крики раненых, полетели огромные валуны с катапульт, с грохотом врезаясь в древние башни. От мачт венецианских галер вдруг отделились длинные прочные шесты, которые упирались прямо в крепостные стены. По этим шестам проворно ползли в сторону обороняющихся византийцев наиболее подготовленные и сильные крестоносцы, главная задача которых заключалась в том, чтобы добраться до противника и завязать с ним бой, ожидая подхода товарищей, которые пытались добраться до защитников города по приставным лестницам и веревкам.

Представители европейской знати, только что стоявшие рядом с дожем на флагманской галере, демонстративно бросились на штурм крепости, стараясь сделать это так, чтобы их порыв был хорошо виден простым солдатам. Все они шли на штурм небольшими компаниями, в которых непременно находилось несколько крепких преданных слуг, а также обязательный знаменосец с вельможным гербом. Так знатного рыцаря было видно издалека, солдаты воочию наблюдали его героический порыв, воодушевлялись еще больше и с утроенной энергией лезли на константинопольские стены.

Когда византийцам удавалось оттолкнуть от стены длинную лестницу или шест, заброшенный с галеры, крестоносцы летели вниз, ломая шеи и натыкаясь на копья своих же товарищей, толпящихся под стенами.

В воздухе стоял свист от огромного количества смертоносных стрел, пущенных со сторожевых башен меткими византийскими лучниками. То один, то другой крестоносец, на секунду забывший о том, как важно держать щит над головой, штурмуя вражескую крепость, падал бездыханный или со страшной раной, полученной от стрелы, разящей на излете.

И никому уже не было дела до бравого и могучего воина Тибо Шампанского, который, посерев лицом, вдруг упал навзничь на дощатую палубу, так и не добравшись до спасительной, как ему казалось, тени, созданной небольшим навесом на корме венецианской флагманской галеры. Его тело найдут только спустя сутки после штурма. Уже когда великий Константинополь расцветится огнями страшных пожаров и воды Средиземного моря станут красными от человеческой крови. Когда крестоносцы будут врываться в роскошные храмы византийской столицы и, убивая направо и налево, начнут беззастенчиво грабить то, что собиралось и создавалось цивилизованным миром долгие столетия, когда в живых не останется ни единого защитника прекрасного города и когда всем уже станет ясно, что великой Византийской империи больше нет.

Великий город, стены которого тысячи лет выдерживали многочисленные осады и штурмы аварских племен, успешно отражавший яростные атаки неистовых викингов и неутомимых славян, не склонявший голову перед многотысячными воинствами арабов, хазар и неугомонных половцев, впервые оказался в руках врага. И какого врага! Константинополь был разорен и разграблен своими же братьями-христианами в результате Крестового похода, организованного хитрым венецианским дожем Энрико Дандоло. После этого страшного штурма Константинополь и вся Византийская империя былого величия уже не достигнут никогда.