Амалия. Перекроить судьбу

— Да вот, через две недели, — Милара нахмурила лоб, вспоминая число. — Ты что-то хочешь придумать?

— Нет, — я качнула головой, взглядом выискивая нужные ткани. — Не в этот раз точно, может, в следующем году что-то придумаю. Так что? Решила? Смотри, и Альп, и Лили уже вовсю бегают, так что им комбинезоны с ножками ни к чему. Да и царапки на руки не нужны. Может, что-то наподобие кигуруми? Это практически то же самое, но можно надеть ботиночки. Ну и, естественно, надо выбрать, каких животных шить и в каких цветах.

Милара надолго задумалась, рассматривая рулоны с тканью. Она трогала понравившиеся, проходила дальше, потом возвращалась и снова щупала.

— Мама, а я хочу быть мишкой, — заявил Альп, дёргая Милару за рукав. — Можно, мам?

— Можно? — спросила подруга, поднимая на меня глаза.

— Конечно, — я улыбнулась и поманила Альпа к себе. Мерной лентой измерила длину ступни и полноту. Пришла идея сшить не только кигуруми, но и тапочки для дома в виде лапок.

— А кем будет Лили? — спросил мальчишка, усаживаясь на стул и с любопытством вертя головой.

— Могу сшить белочку, — предложила я, прикинув уже, из какой ткани буду шить. Нет, я не собиралась прямо сегодня изготовить сразу два наряда, это слишком долго, но хотя бы часть я сегодня должна сделать. Определившись с цветом и фасоном, я принялась за работу, а Милара вышла с детьми из мастерской. Мы договорились, что как только Итан заплачет, подруга тут же принесёт его ко мне и попробует оторвать меня от занятия, если я сама не услышу ребёнка.

Как только дверь за девушкой захлопнулась, я улыбнулась и потёрла руки, предвкушая, как окунусь в любимое дело. Начать решила с белочки. Она сложнее, да, но ведь и интереснее. Достав необходимые ткани, разложила их в ряд на столе и… Пропала…

Потерян счёт времени, а заботы отошли на второй план. Сложности? Опасности? Тайны? Ничего не важно, пока ткань в руках превращается в симпатичный костюмчик. Но внезапно что-то стало… Не так. Что-то мешало, не давало и дальше находиться в этом блаженстве. Тихий писк и чёткое понимание, что надо прийти в себя.

— Амалия, Амаль, — послышалось где-то там… Наяву?

Вынырнув из волшебного омута, я непонимающе посмотрела на Милару. Тряхнув головой, я отогнала наваждение и услышала тихий плач сына.

— Долго ты здесь стоишь? — спросила подругу, беря Итана на руки и успокаивая.

— Нет, только зашла. Итан не успел сильно расплакаться. Но то, что ты делаешь, невероятно, — в голосе девушки угадывалось восхищение.

— Да что я… — я повернулась к машинке и удивлённо ахнула: больше половины наряда было сделано. Но как?

— Ты очень быстро шьёшь, а машинка светится, — хихикнула девушка.

— Сколько прошло времени? — оглянувшись, вспомнила, что окон в мастерской нет.

— Пара часов, не больше.

Я неверяще посмотрела на бельчонка, которому осталось пришить хвостик и ушки, а затем уже пришить мордочку, детали которой ещё следует вырезать.

— Ты будешь ещё работать? — спросила Милара. — Если да, то я пойду, что-нибудь приготовлю нам.

— А тебе домой не надо? — я нахмурилась. Не хотелось удерживать подругу. — Знаешь, я, наверное, в другой раз закончу.

— Как знаешь, — улыбнулась Милара. — Тогда корми Итана, и пойдём ко мне. Скоро Грэм вернётся со службы, успеешь с ним поговорить. А завтра уже попробуем найти няню Итану.

— Думаешь, няня необходима?

— Да, — серьёзно кивнула девушка. — Мало ли что может случиться, а так Итан будет под присмотром, да и тебя, если что, смогут отвлечь.

— Хорошо, — вздохнув, согласилась. Милара ушла, а я приложила кряхтящего сына к груди и свободной рукой погладила тёмную макушку. Маленький и родной человечек. Что же, найдём няню, обязательно найдём.

Мне было немного страшновато идти к Миларе и рассказывать Грэму, что произошло на постоялом дворе. Может, из-за того, что мне было стыдно. Или просто страшно открываться чужому человеку. Милара рассказала мужу обо мне, но то она, а мне предстоит воочию увидеть реакцию мужчины.

Интересно, что страшит больше? Само раскрытие тайны или же реакция человека, с которым нам придётся общаться.

Или не придётся, если Грэм запретит жене всяческие контакты со мной. Но Грэм – меньшее зло по сравнению с мессиром, которого прозвали Дикий, вероятно, из-за паршивого характера. И я угадала! Грэм так и сказал. Мессир – маг сильный и опытный, но характер дрянь. Его не любит ни начальство, то есть главные маги, ни подчиненные, а подчиненные у него все, кто ниже по чину. Единственные, кто благоволит Дикому – король и королевский маг. Но тут есть за что. Никакого лизоблюдства, всего лишь прекрасная работа и верность своему сюзерену. Герцог Вертейль славился стопроцентной раскрываемостью дел, до того как стал мессиром артефакторики, а после – выдающимися артефактами. Также занимался и расследованиями, связанными с артефактами и магическими вещами. В скандалах среди знати заметен не был, кроме одного-единственного случая. А вот тут интересно…