Аманда

Уокер наблюдал за Амандой, сидевшей напротив него, справа от Джесса. Похоже, эта идея не слишком ей улыбалась. Не то чтобы она явно выказывала недовольство, однако в глубине глаз, в выражении лица появилась едва заметная тревога.

— Джесс, может быть… — нерешительно начала она, но ее тихий голос потерялся в шумном взрыве, которым Джесс отреагировал на слова младшего внука.

— А тебе-то с какой стати ехать на эти скачки? Ты же не принимаешь в них участия. Ни в этих, ни в каких других.

Салли потемнел, как туча.

— Я готовил лошадей для скачек, и будь я проклят, если не поеду посмотреть, как они выступают. Скачки продлятся три дня, черт возьми! А двое из моих наездников еще ни разу в таких не участвовали.

— Ну и что? Другие зато участвовали. И нечего поднимать такой шум, как будто это Олимпийские игры. Ты прекрасно знаешь, кто финансировал эти скачки — барбекю-кафе. Призы будут пахнуть жареным мясом.

— Это проверка и для коней, и для наездников. Я должен там присутствовать.

— Нет. Ты должен быть здесь. Понятно? — Джесс помолчал. — Ты меня понял, Салли?

Лицо Салли побагровело, в глазах бушевала ярость. Однако он сдался:

— Да, я понял.

За столом наступило тяжелое молчание. Мэгги села на свое место и заговорила легким небрежным тоном, который сразу снял напряжение.

— Я вообще удивляюсь, Салли, как это ты хочешь уехать. Тебе ведь этим летом надо выезжать больше десятка новых лошадей.

Ее слова позволили Салли с достоинством выйти из положения. Он обернулся к ней с мимолетной улыбкой:

— Да, это верно.

— Насчет вечеринки, Джесс, — произнесла Кейт, — приглашаем тех же, что всегда?

Джесс кивнул.

— Вызовите тот оркестр из Нэшвилла, что мы приглашали в прошлый раз.

— Две недели не такой большой срок, — заметил Уокер. — Оркестр, может быть, уже ангажирован на ту субботу. Это обойдется вам недешево, Джесс.

— Не имеет значения.

Джесс, который только что с презрением отмел предстоящие скачки как не стоящие внимания, поскольку они обещают принести лишь незначительные денежные призы, по-видимому, не замечал непоследовательности собственного поведения. С ласковой улыбкой он обернулся к Аманде:

— Тебе понравятся наши друзья и соседи, радость моя.

— Да, я в этом уверена, — пробормотала она в ответ.

Интересно, подумал Уокер, почему она в конце концов решила не возражать? Может быть, пример Салли показал ей, что с Джессом спорить бесполезно? По лицу ее он ничего не мог угадать.

Лицо, кстати, просто прелестное. Даже рядом с Кейт Аманда обращает на себя внимание. Ее хрупкая красота особенно выделяется на фоне этих крупных, массивных, бронзовых от загара людей. Даже легкое летнее платье, кажется, с любовью льнет к ее телу. В хорошем вкусе ей, во всяком случае, никак нельзя отказать.

Уокер наблюдал за тем, как она медленно пьет красное вино, выбранное Джессом для сегодняшнего ужина — отметить ее возвращение, как он сказал, — и вполуха слушал, как Рис рассказывает ей, чем знамениты летние вечеринки в «Славе», сколько их устраивается каждый год и чем хорош оркестр из Нэшвилла. Казалось, Рис старается загладить грубость Салли. Он вел себя с «кузиной» так вежливо и по-дружески, что Джесс лучшего и пожелать бы не мог.

— Вы все так же любите ездить верхом?

— Боюсь, что нет. — Она не стала распространяться на эту тему.

— Жаль. До самых красивых мест в «Славе» можно добраться только верхом. Вот, например, горная конная тропа с великолепным водопадом.

— Ничего, я люблю пешие прогулки.

У нее очень изящные руки, думал в это время Уокер. Небольшие, с длинными тонкими пальцами и аккуратными ноготками. Слабые, по всей видимости. Если вместе с серыми глазами она и унаследовала знаменитую далтоновскую мощь, то это никак не проявляется.

Господи, да что это с ним! Он рассуждает так, будто уверен, что она и есть настоящая Аманда Далтон. Между тем у него сейчас не больше оснований верить этому, чем сегодня утром или неделю назад. Даже меньше, в сущности. Ведь она сама признала, что не похожа ни на Кристин Далтон, ни на девочку на портрете, то есть на самое себя. И даже не попыталась никак объяснить это отсутствие сходства. Похоже, ей теперь все равно, верит ли ей он, Уокер. Она почувствовала, что Джесс ей верит, а это единственное, что имеет для нее значение. Доверие Джесса.

— Дорога к «Козырному королю» тоже очень красива, — говорила тем временем Кейт своим спокойным голосом. — Там есть ручей с мостиком и небольшой цветник. А дальше, за пастбищами, открывается прекрасный вид на долину. Если вы, конечно, не боитесь идти через пастбища.

Вот… даже Кейт ее признала.

— Боится, — услышал Уокер свой собственный голос. — Она боится лошадей.

Внезапно он поймал себя на том, что говорит так же враждебно и вызывающе, как Салли.

Аманда удивленно взглянула на него и ответила со спокойным достоинством:

— Раньше я любила лошадей, но в двенадцать лет упала с лошади и сильно ушиблась. С тех пор я их не люблю. Извините, если это кому-либо неприятно.