Амани (СИ)

   Девушка смерила его уничижительным взглядом и, аккуратно обойдя его, направилась домой.

   - Амани, прости меня. Я должен был узнать твое мнение, и не решать все единолично.

   Демир шел рядом, сунув руки в карманы брюк и склонив голову, будто извиняясь.

   - Мне плевать на тебя и твои оправдания. Я не хочу тебя больше видеть.

   - Нашему ребенку нужны оба родителя, милая.

   Амани остановилась и зло посмотрела на Калина.

   - Один его родитель не особо интересовался мнением другого его родителя. Теперь моя очередь решать все самой и, я не хочу видеть тебя.

   - Я понимаю, ты злишься...

   - Нет, Демир, я больше не злюсь, но после всего, что ты сделал, я не хочу тебя знать. Ты захотел со мной переспать и уложил в постель, решил жениться и только ставишь в известность, захотелось ребенка и, пожалуйста, я опять просто поставлена перед фактом. Больше я не собираюсь подчиняться тебе. Забудь меня.

   Калин пытался извиняться снова и снова, упорно преследуя ее день за днем, но Амани была непреклонна: он не был ей нужен. Она была обиженна, и злилась на него все сильнее. Через три месяца Калин смирился с ее неизменным отказом и перестал появляться на пороге ее квартиры с очередным букетом цветов и шоколадом.

   Словно в насмешку над прежними страхами Амани, беременность очень шла ей. Девушка не располнела, только соблазнительно округлилась. Ей очень шли обтягивающие платья, подчеркивающие ее положение или легкие туники, перехваченные широкой лентой под грудью. Амани с упоением строила новые планы, перечитывая множество книг по уходу и воспитанию детей, и даже навела справки о ближайших к ее дому спортивных и музыкальных школах для детей. Она еще не решила, кем именно станет ее сын, скрипачом или теннисистом, но строить планы было столь замечательно. Маленький человечек совсем скоро должен был появиться и, Амани постоянно разговаривала с ним, читала ему книжки и пересмотрела все добрые сказки. Ремонт детской комнаты завершился в рекордные сроки: ее коллеги сделали замечательный подарок. Они знали, что девушка порвала всяческие отношения с отцом своего ребенка и, таким образом помогали той заботиться о малыше. Голубые стены и расписанный вручную потолок, хлопковые шторы с корабликами, люстра в виде небольшой яхты и эксклюзивная мебель из натурального дерева, личный подарок директора фирмы для своего лучшего оформителя. Секретарша подарила ей крохотного щенка с огромными доверчивыми глазами, смеясь, уверяя ее, что гулять с ним и коляской будет совсем не сложно. Собачка немного подрастет и будет отличным другом для малыша. Амани проводила в детской почти все свое время, тщательно готовясь к появлению своего сына. Все пеленки, крошечные чепчики и распашонки были тщательно выстираны, отутюжены и разложены в шкафу и комоде.

   За неделю до предполагаемого срока родов позвонил доктор и попросил пройти еще одно обследование, чтобы убедиться в том, что с малышом все в порядке. Он долго и пристально вглядывался в монитор, задавал совершенно непонятные Амани вопросы и, заметив тревогу в глазах девушки, натянуто улыбнувшись, попросил не волноваться. Мужчина вышел и почти сразу же вернулся с еще одним коллегой. Теперь уже они оба всматривались в монитор и сыпали медицинскими терминами, непонятными девушке. Амани заволновалась, дрожащим от волнения голосом она попросила все объяснить ей и доктора, переглянувшись, согласно кивнули.

   - Амани, - голос пожилого доктора заметно сел, и он вынужден был прокашляться. - Еще на вашем последнем осмотре я заметил некие отклонения от нормы. Я не стал вас тревожить своими предположениями, но они подтвердились, к моему несомненному сожалению. Мы сделаем все, что возможно спасая жизнь вашего ребенка.

   Амани задохнулась от пронзившей ее боли, слезы заструились по щекам.

   - Что...

   Она не могла продолжать, спазм свел горло, мешая говорить и дышать.

   - Операционную уже готовят, еще раз повторяю, мы сделаем все от нас зависящее, чтобы спасти и вашу жизнь, и жизнь вашего малыша. Не беспокойтесь.

   Голова кружилась, ее тошнило, слова доктора едва пробивались сквозь плотный слой внезапного оцепенения. Она любила своего ребенка и он, прямо сейчас, мягко переворачивался в ней, словно почувствовав ее непонятное для него волнение. Амани приподняла руку, неосознанно прикрывая живот от проницательных глаз докторов. Этот малыш обязательно будет жить. Мужчины продолжали говорить ей что - то успокаивающее. Амани улыбнулась, жалко, дрожащими от страха губами, сквозь застилавшие глаза слезы:

   - Я подпишу все, только помогите моему сыну.

   Девушку проводили наверх и помогли переодеться, маленький не переставая, вертелся и она уже лежа на столе, гладила дрожащими пальцами живот, пытаясь успокоиться, чтобы не пугать сына.

   - Я сделаю вам укол, мисс.

   Амани перевела затуманенный взгляд с затянутой в перчатку руки на шприц, и закрыла глаза. Малыш в животе перевернулся и затих. Это было последнее, что запомнила девушка.