Аманжол

Военный наконец выбрался из валенок. Он сунул нос в умывальник и, убедившись, что воды достаточно, с видимым удовольствием принялся мылить руки, насвистывая развеселый фоке.

Толя оглянулся. Женщина с улыбкой что-то втолковывала Ирке, развязывая проволоку на коробке. Вот она подняла крышку, и из-под картонки показался шоколадный торт размером с мини-мотороллер.

- Герман Олегович, - сказали над ухом у Толи.

Он испуганно оглянулся и пожал упругую, как ветчина в оболочке, руку военного. Регалии на его плечах и груди Толе были незнакомы. Что-то типа кубинских знаков отличия. Или британских.

- Пойдемте есть торт, - предложил военный, потирая руки. - Наша Лика самый крупный тортовый специалист. - Он засмеялся, побрякивая то ли деньгами, то ли ключами в карманах.

- Ребята, - сказала Лика, - Толя, Герман, мы уже начинаем.

После четвертой кружки чая Толик-дизелист спохватился:

- Ладно, надо бы дизель посмотреть.

Он вытер крем со щек и вышел.

Ирка сидела насупившись и хмуро сосала потухшую "Астру".

- Герман, а сюда, на Аманжол, вы как попали? На машине?

Военный перестал облизывать пальцы.

- На машине. Правда, пурга разгулялась, но добрались хорошо. Верно, Лика?

Лика кивнула.

- А "Аманжол" - это что? - спросил военный.

- Пожелание какое-то по-казахски, - сказала Лика.

- В добрый путь, - сказал Толя.

- Ага, - сказал военный.

Лика отложила ложку и, отодвинувшись от стола, вытащила из сумки пачку длинных, как коктейльные трубочки, сигарет.

- С фильтром? - обрадовалась Ирка.

Лика протянула ей пачку. Они задымили.

- Это просто прекрасно, - сказала Лика. - Так хорошо мне никогда не было.

Ветер за окном с треском влепил снежок прямо в стекло. Лика зябко повела плечами.

- Всюду холод, - сказала она, - а здесь - тепло.

- Лика, - сказала Ирка, - может, вы пирожков с картошкой хотите?

- А есть? - жадно спросила гостья. - Несите, Ирочка!

Ирка потопала в кухню.

- Лика, - сказал Толя, - а этот, в тапочках, с тобой приехал?

- В тапочках? - удивилась Лика.

- Такой грубиян и с автоматом, - сказал Клем, разрабатывая торт.

- Ох-ты-бох, - сказала Лика, - Герман, похоже, Пулеметчика тоже сюда принесло.

Военный махнул рукой.

- Лапушки вы мои, - сказал из двери заспанный голос, - вот не ожидал!

Пулеметчик ввалился в столовую и рухнул на стул. Автомат был при нем.

- С вашего позволения, - Пулеметчик отправил в рот часть праздничного угощения. - Это просто здорово, что вы здесь. Нет, ну просто обалдеть.

Лика усмехнулась. Герман довольно засмеялся и расстегнул китель. Ирка принесла блюдо с пирожками.

- Премного... премного... - прожевал Пулеметчик. - Замечательная картошка.

Он отодвинул кружку и, бубукая под нос песенку, начал разбирать автомат и раскладывать части на столе.

Опять бухнула дверь.

- Это я, - сказал Толик-дизелист. - Но чего я принес!

- Чего? - спросила Лика.

- Вот, смотрите, - сказал Толик-дизелист, - сидело возле дизеля и просило солярки.

Все, кроме Пулеметчика, вытиснулись в коридор. В ведре с соляркой плавал блестящий фиолетовый каравай с ямкой на макушке, вероятно, для солонки.

- Так это же Клякса, - сказал военный, - делов-то.

- Клякса, а солярку любит, - сказал Толя.

Лика засмеялась:

- Ну, от нашего торта она, думаю, не откажется.

Толя взглянул на Лику и сказал:

- Колокольчик зазвучал, переливом трогая...

Лика хитро посмотрела на него.

Клякса перевалилась через край ведра, плюхнулась на пол и, мягко шлепая ложноножками, потекла в столовую.

- Давай-давай, красавица, - сказал Толик-дизелист, подгребая ее кирзовым сапогом. - Вы уж ей тогда и чаю налейте.

- Клякса, борщ будешь? - спросила Ирка из кухни.

- Будет, - сказал Герман. - Славный ты человек, Ирка. - Он двинулся в кухню. - Давай мы с тобой омлет заделаем. По-нашенски.

- Давай-давай, Герман, - сказала Ирка, - вот - плита, вон - сковородка.

- Экая ты неловкая, - сказал из столовой Пулеметчик, - ну, сейчас подсажу. Ложку крепче держи... и хлебай, хлебай.

- Черт тебя задери, - шипел Толик-дизелист, заливая солярку в печь, фильтр засорился - вонь будет.

- Как нету венчика?! - шумел на кухне Герман.

- Слушайте, комета такой бублик выпустила, - втолковывал Клем то ли Пулеметчику, то ли Кляксе. - И - нет гидроксила!

Лика стояла в коридоре, прижав руки к груди. Она повернулась к Толе. Зеленые глаза потемнели. Губы вздрагивали.

- Чудо, - сказала она, - просто чудо. Такого не бывает! Не может быть.

Она обхватила Толю за шею и уткнулась лицом в свитер. Толя неловко повернулся и осторожно обнял ее за плечи. Лика подняла лицо и, приставив пальцы к бровям, сказала:

- Вот тут болит. Говорят, здесь у людей слезные железы.

- Что? - сказал Толя.

Лика промолчала. Толя почувствовал, как свитер на груди нагрелся от ее дыхания.

- Не хулиганьте, молодой человек, - пробубнила она, - отпустите меня, в конце концов.

Толя сунул руки в карманы.

- Герман! Хочу омлет! - капризно закричала Лика.

- Несу, мой генерал, - сказал Герман, выталкивая из кухонной двери сковороду со шкворчащим омлетом. - Съедите сразу? Или успеем донести до стола?

- Донести, - томно сказала Лика, закатывая глаза. - Ты - ее, - она показала Герману на сковородку. - А ты - меня...