Амарант

В задумчивости забрела в ранний сад, в котором только-только появилась первая салатовая зелень. Декоративный кустарник формами напоминает круглые бочки и пирамиды невысокого роста. Даже сейчас благодаря плотным и мелко-переплетённым ветвям, смогла затеряться в этом лабиринте, с удовольствием вдыхая первый весенний запах. Это как воспоминание о прошлом. О том, что было в последнее реальное утро. Тогда густой туман не смог спрятать от страшной сказки, сейчас мне и прятаться не хочется.

Я кутаюсь в лёгкую как пёрышко, шаль, под которой скрывается свободное серое платье в пол с длинными рукавами и воротом под горло. Оно из шерсти, тёплое и мягкое, из-за плохо тянущейся ткани, немного тесновато в плечах и рассчитано на грудь поменьше, но другие варианты не подходили для весенней прогулки. Скудный и старый гардероб намекал на принадлежность другой девушке. Видимо в этом мире обречена донашивать чужие платья и наряды. И у прежних обладательниц несчастливая судьба. Я продолжу их линию жизни?..

— Нашёл тебя, — голос прозвучал раньше, чем Лико вышел из-за поворота. Он немного улыбается краешками губ, но глаза грустные-грустные.

Не дождавшись ответа, пошёл рядом, подстраиваясь под мой темп.

Какое-то время идём молча. Лико прячет руки в карманах лёгкого пальто, ногами в дорогих ботинках ковыряя камешки, застрявшие между каменных плит тропинки. Небо над нами пронзительно-синее, нависает глубоко-глубоко. Словно опрокидывая в море. Над головами проносится далёкое пение ранних морских птиц. Даже здесь, на возвышенности, в отдалении от морского берега чувствуется в воздухе слабый солёный привкус.

Я остановилась возле короткий деревянной скамейки, углублённой в сторону от основной тропинки. Над ней как шатёр вьётся вечно-зелёный плющ, скрывая её от любопытных глаз. Воздух сырой, а скамейка, будучи в тени, не успела просохнуть и немного влажная. Однако всё равно устроилась на ней, откинувшись на спинку и запрокинув голову. Лико остался стоят, сверху вниз глядя на меня. Никак не могу привыкнуть к его новой стрижке. Ему даже идёт такой жёсткий вид. Кудрявая мягкость ушла, уводя за собой юношеские черты лица, выдавая вперёд твёрдый подбородок, скулы и яркий цвет глаз. Он похож на отца лишь издали. Вблизи не видна хитрость лиса, но думаю он способен стать хитрее, если захочет. В конце концов, мы продолжение наших родителей. И как бы он не сторонился своего вида, ему придётся признать в себе волка.

— Я так о многом хотел поговорить. Но теперь смотрю на тебя и не узнаю, — хрипло заговорил он. — Ты очень изменилась.

— Как именно? — раскинув руки на спинке скамейки, уставилась на него, слегка наклонив голову набок.

— Теперь ты напоминаешь Эльзу, — неожиданно сказал он. — Нет-нет! — воскликнул, взмахнув руками, заметив мой недружелюбный взгляд. — Не так, как думаешь, но… Ты стала очень раскованной. Вся раскрылась. Раньше пряталась за волосами, делала всё, чтобы не показывать своего лица. Сутулилась, сжималась в комок, боялась… Ты начала меняться, попав в дом Армана, а сейчас… Я просто не узнаю тебя. Как будто стала совсем иной.

— Останься я прежней и была бы уже мертва, — сухо ответила, закрываясь от него, скрещивая руки на груди. — Мы узнаём себя в момент опасности. Когда выходим за пределы зоны комфорта. Потребовалось много времени, чтобы найти границы своих возможностей. Пределы, за которыми начинается настоящая жизнь. Я узнала себя и приняла то, кто я есть.

Наклонившись вперёд, переложила руки на колени, вывернув их ладонями вверх. Линии на руках длинные, глубокие, уходящие в далёкое будущее. По ним нельзя ничего предсказать, но иногда кажется, что нет предела тому, что уготовила жизнь.

— Только в борьбе мы узнаём, кто мы есть на самом деле, — заговорила слегка хрипя, глотая слова. — Я бежала по лесу в кроссовках, полных снегом и льдом. Скользила, падала, но продолжала бежать к реке. Это старая волчья забава — загонять жертву к быстрой воде, обещая жизнь, если успеешь её пересечь. Я успела.

Лико опустился рядом, несмело коснувшись плеча, но ничего не сказав.

— А он набросился на меня. Прокусил запястье, — закатав рука, обнажила оставшийся след. — Он рвал как зверь. По-настоящему убивал. И что мне оставалось? Только умереть, — я обезоруживающе улыбнулась. — Плохо помню, что со мной было там. Кажется, осталось воспоминание о сне, очень долгом и длинном сне, в котором всё исчезало, растворялось в снегопаде. Я услышала твой голос, Лико. Ты вернул меня к жизни. Не Арман. Он научил выживать, но вернулась я к тебе, — я переложила руки поверх его рук, легонько сжав, медленно подняв глаза и посмотрев на него. — Даже когда исчезла наша связь, я не смогла забыть тебя. Думала, что всё закончится, но ничего не изменилось! Боже, я так скучала по тебе!

Лико притянул к себе, чтобы головой коснулась его груди, он провёл рукой по моим волосам, осторожно гладя, будто драгоценность. Всё ещё молча. Всё ещё внимательно слушая, что говорю.