Амаранта: Бунтарка Империи (СИ)

«Возможно, еще есть время оставить наследие». Холлоукрест раздвинул листы бумаги через стол.

"Что это?" Сеспиан схватил их и посмотрел на верхнюю страницу. Его руки дрожали. «Фотография женщины? Что это должно…

«Подходящая перспектива для брака», — сказал Холлоукрест. «Там несколько женщин, все безупречные родословные касты воинов, все детородного возраста».

Сеспиан уставился на старика. «Ты только что сказал мне, что я скоро умру, а теперь хочешь, чтобы я женился?»

«Как вы сказали, сир, у вас было мало времени, чтобы исполнить свои желания как императора. Разве ты не хочешь перед смертью хотя бы произвести на свет наследника, который продолжит твою кровь и однажды будет править империей?»

Сеспиан начал было отвечать, но остановился. Что-то здесь было не так. Ему нужно было подумать, прежде чем говорить. Почему его мысли были такими неясными? Казалось, перед ним лежал детский пазл, но кто-то потушил лампы, и ему пришлось собирать его в темноте.

Он взял бумаги, встал и подошел к окну, выходившему на заснеженные берега, нагроможденные у стен двора. Если он умрет, оставив после себя ребенка, Холлоукрест может стать регентом на следующие восемнадцать лет. Теоретически Сеспиан мог бы назначить другого регента, но будет ли кто-нибудь прислушиваться к его мандатам? Как совсем недавно увидел Сеспиан, Пустокрест пользовался полной поддержкой стражи. Все остальные тоже бросились подчиняться его приказам.

Початок форми

Кінець форми

Я всего лишь номинальное лицо . Это было так очевидно; почему оно ускользало от него весь год? Он продолжал пытаться реализовать свои идеи, но везде, куда бы ни повернулся, натыкался на стены. Как будто Холлоукрест никогда не уходил с поста регента.

Как Сеспиан позволил всему этому случиться?

Он чувствовал, как глаза Холлоукреста сверлят его спину, поэтому сделал вид, что просматривает бумаги. Пришло время немного понюхать и выяснить, что именно делает Холлоукрест.

— Не торопитесь, сир. Когда Холлоукрест встал, стул заскрежетал. «Дайте мне знать, если вы хотите поговорить дальше, или, пожалуйста, обратитесь к хирургу в любое время, если у вас есть вопросы».

"Я буду." Сеспиан не сомневался, что хирург готов дать именно те ответы, которые хотел получить Пустокрест.

Оставшись один, Сеспиан опустил бумаги и вернулся к столу. Книга и его записи исчезли.

* * * * *

Мечты и реальность смешались для Амаранте, создав лихорадочное царство страха и замешательства. Кошмары Холлоукреста, силовиков и этих ужасных жуков смешались в ее голове. Иногда она видела крошечную комнату с деревянными дощатыми стенами и металлическими балками на потолке. Возможно, это были минуты ее бодрствования. Во время них она была одна и боялась.

В одном из ее снов явился Сикарий в сопровождении бледнокожего мужчины с татуировками и длинными седыми косами. Они говорили на иностранном языке. Незнакомец коснулся ее лба, напевая и чертя символы на ее коже корявым пальцем. Смущенная и встревоженная, она попыталась вырваться, но Сикарий удержал ее. Ритуал напоминал древнюю церемонию смерти, проводимую священником, чтобы отправить ее дух в некий гипотетический загробный мир. Амаранта изо всех сил пыталась сохранить сознание, опасаясь, что каждое погружение во тьму будет необратимым, но оно снова поглотило ее.

* * * * *

Початок форми

Кінець форми

Она проснулась бодрая и без лихорадки в деревянной комнате, которую видела во сне. Удивленная, она изо всех сил пыталась приподняться на локте. От этих усилий ее сердцебиение ускорилось вдвое.

Керосиновая лампа, стоявшая на столе, давала тусклый свет. Она лежала на койке у стены напротив закрытой двери. Единственными другими предметами мебели были деревянный стул и печь, горящая рядом с ящиком с углем.

В воздухе разлился болезненный запах. Амаранта подняла колючее шерстяное одеяло, укутавшее ее, и принюхалась. Большой. Она была источником. Кто-то снял с нее грязную одежду, но ей очень хотелось принять ванну.

Внезапно она рассмеялась. Кого волнует, воняет ли она? Она была жива!

Но где она была?

На ближайшей стене на петлях висела большая прямоугольная деревянная панель, словно импровизированная ставня. Любопытство победило усталость. Она завернулась в одеяло и слезла с койки. Несмотря на тепло, исходившее от печи, потертый и помятый деревянный пол излучал холод. Она подперла панель открытой палкой, очевидно предназначенной для этой цели. Оптимист назвал бы прямоугольное отверстие под окном. Она решила, что точнее было бы сказать «рваные дырки в досках».

Она увидела огромный ледник. Блоки шириной от одного до двух футов образовывали замерзшую гору, доходившую до стропил. Ее комната была почти такой же высокой. Металлическая лестница справа от нее вела на усыпанный опилками пол.