Амазонка бросает вызов

— О, все девчонки в сборе! — Услышав знакомый голос, я обернулась и увидела Мингю, вошедшего в столовую. Удержав на языке «какого чёрта ты тут делаешь?» я самостоятельно вспомнила, что сегодня пятница — выходной привратника. Только после этого мои глаза прозрели и стали разглядывать его, переодевшегося в обычный тобок, в каких тут ходили почти все, в том числе я. А он был хорош… Нет, то есть, я и до этого видела, что он красивый парень, иначе зачем бы стала с ним целоваться, но вот так, не упряхтанный в наряд сторожа, с чуть распахнутой ниже шеи и ключиц рубашкой, открывающей середину смуглой груди, он был вот прямо-таки очень хорош, я заметила прелести его фигуры, может, не все, но те, что определялись по силуэту точно. Улыбка белоснежностью перекликалась с тобоком, выделяясь на загорелой коже. Ему бы в рекламе жвачки сниматься. Впрочем, не уверена, что зрительницы захотят купить её, а не губы жующего жвачку парня.

Мингю приблизился к нам и сел на скамью, широко расставив ноги, как те негодяи в общественном транспорте, которым якобы мешает огромный член. Или яйца жмёт. Не знаю, Мингю тут никому не мешал, почему я подумала о детородных органах? Переборов смущение от того, что нас с ним теперь связывало, я всё-таки внутри испытывала некую гордость от того, что мы с ним целовались, и даже как-то немного хотелось бы, чтобы об этом узнали… Так, я что, хочу, чтобы мне завидовали? Нет, это плохо, плохо! Тем более, у Заринэ Лео, у Джоанны тоже любовь есть, кому тут завидовать, Элии? Но и она намекнула, что не совсем одинока.

— Покушать найдётся, барышни? — попросил он.

— Я не видела тебя в прошлую пятницу, — задумалась я.

— Так в выходной у меня вольный график. С утра отсыпаюсь, поэтому не успеваю на завтрак, прихожу сюда, когда все уже заняты своими делами, с обедом и ужином так же, прихожу, когда проголодался. Вот как сейчас.

— Ты, гляжу, вип-персона.

— Вот, держи, — пока я с ним болтала, наложила суп Элия, и поставила порцию с ложкой перед ним на стол. — Немного остыло, подогреть?

— Не надо, в желудке нагреется, я горячий, — посмотрел он на меня и повёл бровью. У меня по позвоночнику даже табун мурашек пробежался.

— Адептам всё равно нельзя горячее есть, — заметила Джоанна, — это разгоняет кровь, и они становятся менее адекватными, не держат себя в руках.

— А я уже не адепт, а полноправный выпускник, малышка.

Я ополоснула последнюю тарелку и, чувствуя, как градус внутри меня накаляется, а самообладание куда-то девается, вытерла руки и потянула Джоанну за рукав:

— Пошли к мастеру Ли.

— Чонён! — окликнул меня Мингю. Мне захотелось провалиться на месте. Вот теперь, минуту спустя, мне уже не хотелось, чтобы об отношениях между нами кто-то знал. — А потом ты что будешь делать?

— У меня дополнительные. С Чимином, — быстро бросила я и удалилась.

Постучавшись, мы дождались приглашения, и вошли в домик наставников. Мастер Ли, прихрамывая, спустился к нам и пригласил в маленькую комнатку за лестницей, после «музейной», которую нам показывал. Похожая на чайную, со сдвинутой задней стенкой, открывающей вид на крошечный прудик, два на два метра, обложенный гладкими камнями, комната блестела от чистоты и порядка. Низкий лакированный столик, за которым можно было расположиться только сев на пол, украшала шахматная доска с недоигранной партией.

— Присаживайтесь, — указал нам мастер Ли на циновки и опустился сам.

— Спасибо. Мы вас не отвлекаем от дел? — побеспокоилась я.

— Мои дела — это ученики, — улыбнулся мужчина, — если они ко мне пришли, то становятся самым важным делом.

Прежде чем открыть рот, я почему-то подумала, что именно о его личной жизни ничего не слышала. У мастера Хана осталась семья, у настоятеля была дочь и осталась внучка, у мастера Лео — семья, с Бродягой и Эном ещё видно будет, а вот мастеру Ли уже лет пятьдесят или больше (просто он молодо выглядит), есть кто-то у него? Но я пришла, чтобы спросить не об этом.

— Мы сегодня с ребятами заговорили об искусстве. Ну, знаете, кому-то одно нравится, кому-то другое. Захотелось понять, существуют ли объективные характеристики хорошего или плохого, а то мы договорились до того, что искусство, возможно, вообще не нужно, и оно только мешает жить.

Мастер Ли внимательно выслушал, посмотрев на меня добрыми, мудрыми глазами. Мне очень нравился взгляд этого человека, редко встречались настолько открытые, спокойные и добросердечные взгляды, в которых ощущалась теплота, в которых не было пренебрежения ни к одной высказанной мысли. На смену мастеру Хану пришло новое поколение мастеров, но если что-то случится с этим наставником? Кем его заменят? Я сомневалась, что в Тигрином логе имеется сопоставимая по знаниям и уму личность, поэтому даже думать не хотелось, что мастер Ли — не вечен.