Амазонка. Дилогия (СИ)

— Мой батя воевал с ней вместе, — объявил Кроха, с умилением пожимая мне руку. — Так что о вашей бабке я наслышан с пелёнок. Батя тогда был ещё пацаном, ну когда на войну пошёл. Селена научила его парочке своих приёмчиков, чтобы в бою жив остался. С тех пор отец обучил этим приёмам братцев моих и до меня очередь дошла.

Толпа перешёптывалась. Всех удивил тот факт, что в общем с ними отряде едут родственницы знаменитой амазонки. А я смотрела на Кроху и понимала, что мне теперь от него никак не отвязаться. Судя по этим щенячьим глазам, меня ждёт весёленькая поездочка в обществе великовозрастного прилипалы.

Действительно, как я не пыталась мирно плестись в хвосте нашей процессии, середина перекочёвывала к нам с Файкой, создавая почётный эскорт. А вечером все собрались у костра, где для нас выделили самые лучшие места в центре и принесли какую-то воняющую спиртом настойку. Даже чрезмерно серьёзный командующий Ольгерд пришёл послушать наши рассказы о бабушкиных подвигах. Мы с Файкой на перебой повествовали о приключениях Селены Прекрасной…

Глава 4 О чистом сердце и хитрой ведьме

Эта волшебная история случилась спустя два года от того момента, как затих шум на полях брани близ столицы Иштарского государства, павшего в сражении и прекратившего своё существование. Выживших взяли в плен, и лишь некоторые смогли избежать участи рабов. Среди тех счастливчиков была одна женщина. Амазонка. Иштарская кампания стала для неё посвящением. Прославленным воином она тогда не стала. Ведь находилась лишь в начале пути, по которому идут герои. Да и заработав достаточно ран, она вернулась в родной дом. Но истинный воин не может коротать век, сидя на скамейке. Его душа рвётся к полям битв…

Примерно так бабушка рассказывала нам о том, как её занесло в Перехрестье, где развернулись самые интересные события нашей с Ори самой любимой «сказки».

Заснеженный лес встретил одинокую путницу метелью и заунывной песней ветра. Хоть сама наездница считала этот вой вовсе не песней, а скорее способом запугивания.

«Не шуми по чём зря, Вей! Не поддамся я тебе! Амазонки не из пугливых!» — говорила она холодному ветру.

Не знал Вей, божественный властитель ветров, что перед ним женщина, которая войдёт в историю, как Селена Прекрасная — смелая и отважная, воительница из племени свободных женщин, готовая встретить опасность лицом к лицу, и плюнуть ей в эту оскаленную харю, если та представится… Не знал он всего этого, вот и продолжал завывать, морозить. Имел бы Вей тело из плоти и крови, Селена непременно поговорила бы с ним на языке крепкого тумака да болезненной затрещины. Но не любил дух божественный показываться. Боялся, наверное.

День, два испытывает Вей терпение амазонки, а она всё двигается к цели — Перехрестью, где разный люд собирается, и поговаривали, что нелюд тоже там бывает. Туда отправлялась Селена, чтобы совершить немало подвигов. Короче от скуки она туда ехала.

Повстречался вскоре Селене домишко: весь присыпанный снегом, походил он больше на огромный белый курган. Но зоркий глаз амазонки смог, хоть и с натугой, разглядеть брёвнышки под белым покрывалом.

— Вот и отдохнём теперь! — сказала она своему любимому коню Урагану, серой масти, потрепав его за шелковую гриву.

Конь согласно тряхнул головой — ведь и животине не по нраву морозная погода.

Дом оказался маленький. Да ведь воину всё равно, главное, чтоб заночевать было где. Ураган стоял в сенях довольный теплом растопленной печи, на которой в ковшике потрескивала подгоревшая каша. Селена сидела на полу, греясь в тепле и потирая обмороженные ноги. Сейчас она мечтала о будущих боях, путешествиях в дальние страны, о подвигах…

Шкряб… Шкряб… Хрусть… — Позвало нечто из того холодного мира за дверью. Ураган навострил уши. Его тоже заинтересовал незваный гость.

Поразмыслив, Селена нащупала эфес меча и на цыпочках подкралась к двери. Дёрнула за ручку. Вьюга воспользовавшись моментом, намусорила на пороге, но дальше пройти не решилась, боясь страстного тепла огня в очаге. Луна играла лучиками, указывая на пыльцу драгоценных камней, украшающую поверхность сугробов, скрывших некогда живое, а теперь спящее под синевато-белым толстым покрывалом. Ни единой живой души не было в этом заснеженном буране.

Вздохнув, и даже немного разочаровавшись, Селена собралась вернуться в объятия тепла, но тут ближайший к порогу сугроб подал такой писклявый, хриплый голосок:

— П-п-п-помогит-т-те…

После чего из-под толщи белой шубы показались красные распухшие старческие пальцы.

Амазонка вынула тело из холодной усыпальницы. Изъятое, оно оказалось очень замёрзшим и потрёпанным старичком. Сжалилась Селена над несчастным, втащила его в дом, накормила, обогрела, напоила. Сидит дедушка уминает хлебную краюшку, улыбается почти беззубым ртом, гордостью которого являлся единственный гнилой зуб.

— Что ж тебя, старый, в такую пургу то в лес понесло? Да в тряпчонках таких худых?