Амазонка. Дилогия (СИ)

— Да. Да успокойся ты! — Мойрус проскользнул мимо амазонки и запрыгнул с ногами на кровать, дабы не попасть под горячую руку. При этом он исхитрился ловким движением изъять из её рук камень.

— Да, я его украл! Он мне нужен, ясно?! И не только он! Если у меня не будет некоторых вещей, то есть древних артефактов, в которых заключена сила, о которой ты даже понятия не имеешь, я не смогу спасти ни нас, ни твоих богов! — вопил маг, прыгая по кровати и уворачиваясь от свистящего в воздухе над очень важными частями его тела, ремня.

Селена села на край кровати, ошарашенная сказанным. Мойрус перевёл дыхание и примостился рядом с ней. Женщина понимала, что маг прав и радовалась благим мотивам вора. Она смотрела на мага, на камень в его руках, потом перевела взгляд на Шисея. Последний, боясь мести амазонки, оглядывал комнату, надеясь где-нибудь схорониться.

— То есть, ты рассказал ему… — поняла женщина.

— А то бы он сам не догадался, что для тебя этот меч специально выковали и сами боги на него благодать наложили! — буркнул в своё оправдание демон.

— Так что если хочешь помочь, если не мне, так им, сделай вид, что слепая и ничего не видела! — с горечью в голосе попросил маг. В такие игры амазонка влезать вовсе не хотела, но спасти любимую Унну, появившихся за время скитаний друзей, и массу другого очень забавного народца, — считала своим долгом.

— Мог бы сразу просветить, — уже более спокойно проговорила побеждённая женщина, и поддаваясь желанию покинуть обитель мага, поразмышлять о бытие, пошла прочь.

— Селена, я… — крикнул ей вслед Мойрус, тем не менее, его сбивчивых извинений никто не слышал.

* * *

Она всё шла и думала: если маг приобрёл (не важно, каким путём) драгоценность — артефакт, как он выразился, значит, скоро доведётся покинуть дворец и отправиться в обитель магов, и там ему то же нужно что-то украсть. Но хуже всего другое. На сколько Селене было известно, в магическом обществе Мойруса недолюбливали, и даже обещали награду за его голову. Говори, будто он украл какую-то книгу, и попутно обложил матом архимага. Вот и как ей защитить самоубийцу от его же соплеменников, от богов и от Тьмы заодно? Тут никакой чётко просчитанный план не станет в подмогу.

Стоило ей дойти до поворота к тому миленькому садику, который так приглянулся для тренировок, как услышала болтовню встревоженных служанок.

— Помер он! Говорю тебе, дубина! — талдычила своей подружке пышная девица в небрежно скошенном на левую сторону чепце. — Зинка была при лекаре, тот вздыхал печально. Грит, осталось не долго!

— Так, знать, не помер?! Болен просто! — так же упрямо оспаривала сплетню вторая служанка.

— Та небось оте демоны, хай их грець возьмёть, то они с ним шо-то поробыли! — выстраивала догадки баба в чепчике. — Потому что в прошлом году, он их принцессу того…

— Вы, милые дамы, о короле сейчас разговор ведёте? — влезла между сплетницами амазонка. Те хлопая огромными глазами, уставились на её мужской наряд, впечатляющий меч в ножнах, и синхронно закивали.

— А как бы мне повидать его величество? — поинтересовалась Селена.

— Помилуйте, госпожа, так не пускають до него никогошеньки! — заверяла служанка.

— Ясненько, — буркнула амазонка и пошла прямо по коридору. Удостоверившись, что больше никого в округе нет, настойчиво окликнула единственного, кто мог помочь. — Вей!

— Опять проснулось твоё это чувство «помощи страждущим» или просто король приглянулся? — явившись из искорок в воздухе, бог начал с издевательских намёков.

— А может, мне очень блондины нравятся! — Так же, в тон ему, ответила амазонка, загадочно улыбаясь златокудрому божеству. — Ну, не могу я смотреть, как такие красавцы страдают.

— А почему, когда мучаюсь я, ты только добить норовишь? — остановился он.

— Тебя добьёшь! — хихикнула Селена. — Ты же бог! Ещё и ветер. В мешок не посадишь, мечом не проткнёшь. Всё знаешь, всё видишь… Ты лучше подскажи мне путь короткий к царским покоям.

* * *

Добран Златоусый лежал на постели, корчась в муках. Он понимал, что его скорее всего отравили, и не хотел сдаваться. Но уже видел подле себя Пожинательницу. Она готовилась забрать его душу, и унести прочь от полей побед, в какую-нибудь слишком скучную и тихую пристань, где ему придётся терпеть трели райских соловьёв целую вечность.

— У! Плохи дела! — заговорила Пожинательница вполне по-человечески. Добрану раньше казалось, что она вообще ни с кем не разговаривает, а тут вдруг… Да ещё и с такой знакомой интонацией.

В его плавящийся от постепенного безумия мозг закралось подозрение, что всё-таки не Смерть пришла за ним, а кое-кто покрасивее.

— Будь хорошим мальчиком, выпей-ка вот это! — уговаривала женщина, приподнимая его голову и вливая в рот мерзкую гадость, обжигающую глотку. — Ну, не капризничай! Пей! Умничка…