Амазонка из злачных мест

«А что, если очевидцы этого и в самом деле имеются? — спохватилась я. — После происшествия все разбежались, кто куда. Никого из присутствующих на сцене и за кулисами не допрашивали. А ведь таковые вполне могут быть. Только вот как их найти? — спросила я сама себя. — Не по домам же ездить, на это у меня больше недели может уйти, а потом еще окажется, что все было бесполезно. Нет, так распыляться я не имею права — время дорого. Да к тому же очень сомневаюсь, что преступник стал бы так светиться».

Сосредоточившись на собственных размышлениях, машинально извлекла из сумочки пачку «Парламента». Я надеялась, что сигарета позволит мне чуть-чуть расслабиться и собраться с мыслями.

Итак, повторим все заново. Для того чтобы нанести яд на платье, нужно иметь емкость с распылителем и резиновые перчатки — защитить собственные руки от воздействия люизита. При этом отравитель должен понимать, что вещество будет испаряться, а значит, подействует на всех, кто прикоснется к платью задолго до самой жертвы. Да и подрассчитать, когда яд выветрится весь, не так-то и просто. Следовательно, наносить препарат следовало непосредственно перед контактом с жертвой, а сделать это могли лишь участницы. При этом лишь те из них, что прибыли значительно раньше остальных и либо первыми переодевались, либо заходили в комнату, где хранились костюмы. Они лучше других знали, кто наденет то платье. Вопрос в одном: кто именно это сделал?

Насморк и слезотечение — признаки легкого отравления, о которых говорил эксперт — ничем мне не помогут. Наверняка убийца предусмотрел все до деталей и защитил себя.

«Очень странно, что отравитель решил расправиться со своей жертвой именно таким способом. Он ведь знал, что пострадать могли и невинные люди. Вдруг в самый последний момент кто-то другой взял бы платье в руки, чтобы, к примеру, помочь одеться Прокопчук? Ведь тогда яд подействовал бы и на него, — мысли завертелись, как юла. — Нет, другие вряд ли сильно пострадали бы, случись такое, — предположила я. — Предусмотрительный отравитель неспроста нанес яд лишь на труднодоступные участки: запястье, горловину, возможно, грудь, причем с внутренней части, а не с внешней, чем еще больше задержал процесс испарения. Значит, если кто-то и брал модель в руки, то, как это обычно бывает, соприкасался с ее плечиками или талией. Конечно, он мог отравиться, но к летальному исходу это не привело бы. Выходит, что удар нанесли точный и именно в того, в кого следовало. Стало быть, противник мне достался нешуточный. Придется потратить на него массу времени. Главное сейчас — решить, с чего начать».

Устало вздохнув, я откинулась на подголовник и попыталась немного расслабиться и определиться с дальнейшими действиями. Увы, кроме как «бросить кости» и попросить у них совета, ничего на ум не шло. «Кости», а точнее, три деревянных двенадцатигранника, являлись моими постоянными спутниками и добрыми советчиками. Я, человек, не верующий во всякого рода магию, между тем прикипела к ним всей душой, всего лишь однажды попробовав внять информации о грядущих событиях. Предсказание сбылось, и впоследствии я редко сомневалась в их прогнозах. Зачастую, оказываясь в тупике и не зная, что делать, я искала поддержки у костей.

Достав магические «косточки» из сумочки, я принялась нещадно трясти бархатный мешочек. Потом высыпала двенадцатигранники к себе на колени и посмотрела на образовавшуюся комбинацию. «Косточки» показывали следующее: 11+36+17. Данная комбинация означала следующее: «Как бы плохо Вы ни думали о женщинах, любая женщина может подумать о Вас еще хуже».

«Ну спасибо, „косточки“, уважили, — собирая своих помощников обратно в мешочек, усмехнулась я. — Я ожидала услышать от вас хоть что-то ободряющее, а вы… Опять думы, размышления, проблемы. Ведь только и делаю, что думаю и анализирую происходящее».

Женщины, думы, хорошие, плохие… Все эти слова, казалось витали по кругу в моем мозгу, тщетно пытаясь ухватиться за что-либо и дозреть во что-то важное и значительное. Я боялась сделать лишнее движение, чтобы не спугнуть момент озарения. И вот он настал, обнажив и без того очевидное: то, что мы думаем о человеке и чувствуем по отношению к нему, мы чаще всего выражаем эмоционально, непроизвольно и не всегда осознанно. То же самое, похоже, было и с Ляминой, когда она косилась на Прокопчук во время репетиций. Ведь было очевидно, что у нее на Инну имеется зуб, не просто же так она от нее нос воротила и недобрые взгляды бросала. Даже Наташка это заметила.