Амазонки Атлантиды

Когда тень амазонки накрыла раба, то мужчина раздраженно хрюкнул и поднял голову. Он увидел свою приближающуюся смерть и застыл, словно мышь, угодившая в лапы кошке. Молниеносно сверкнул клинок меча, и голова несчастного отделилась от тела. Процессия двинулась дальше, оставив позади тело в растекающейся луже крови.

Смерть раба повлекла за собой только мгновение тишины, после которого прохожие вернулись к своим делам. Большинство из них вообще никак на это не среагировали за исключением рабов-мужчин, которые засуетились, торопясь убрать тело и смыть кровь с дороги. Власть женщин была здесь абсолютной и непреклонной.

На следующем перекрестке носилки все же остановились, чтобы пропустить колонну рабов, подгоняемых кнутами надсмотрщиц. Это была колонна совершенно голых мужчин с бледно-красной кожей – подарок касты высших жриц царице амазонок. Позади колонны на лошади восседала девушка в красной шелковой накидке, украшенной драгоценными камнями, и с костяным гребнем в рыжих волосах. Она вежливо поклонилась колдунье и последовала дальше. Элиза была офицером Легиона Белых Дам и не подчинялась никому, кроме царицы.

А в это время у Великой Пирамиды было время празднества. Амазонки распевали или выкрикивали молитвы, некоторые бормотали мантры. Одни из них стояли, вытянувшись в струнку, другие на коленях ползали перед огромными каменными изваяниями, увитыми гирляндами цветов. Время от времени трубили храмовые трубы, и тогда все на минуту смолкали.

Над всеми изваяниями перед гигантским святилищем господствовала статуя из белого мрамора: изваяние царицы Людины. На ее лице играла едва заметная чуть презрительная улыбка. В руках она сжимала мечи, и при свете лучей, отраженных от Пирамиды, казалось, что эти мечи двигаются.

Плотная людская масса окаймляла Пирамиду еще одной, дальней стеной. Эта живая стена молча смотрела и ждала…

У входа в Великую Пирамиду полукольцом стояли стражницы – Легион Белых Дам. Все они были зрелого возраста и не по-женски высокого роста. Их волосы – оттенков от белого до золотисто-рыжего – были собраны узкой косой, завитой вокруг головы. У них был такой облик, будто они видят то, что другим видеть недоступно; слышат то, что другие услышать не могут. В их непринужденных позах чувствовалась смертоносная опасность, как у стаи боевых тигриц. Их можно было бы назвать молодыми, но они были слишком зрелыми для столь юного возраста. У них были глаза мудрых женщин, повидавших слишком многое в этом мире.

Носили эти элитные воительницы свободные шаровары, заправленные в мягкие кожаные сапоги, а вся одежда имела оттенки серого, коричневого и зеленого. У каждой из-за левого плеча торчала рукоять меча, а в правой руке они держали копье с коротким древком и трезубцем на конце. Слева на поясе висел второй, более короткий меч. В левой руке – маленький круглый щит из сталепластика, обтянутый кожей. Их грациозный вид убеждал каждого: они знали, как пользоваться оружием. Надвинутые на лица черные вуали скрывали лица, кроме глаз. Их всех окутывало чувство ожидания – ожидания рождения детей у царицы Людины.

Забили барабаны и зазвучали славящие царицу песнопения, нарастающие и спадающие, следующие ритму барабанов. Потом завыли волынки и заверещали флейты, но барабанный бой перебивал все остальное. Музыка отражалась эхом от наклонных граней Пирамиды, сотрясая воздух.

На свободную площадку перед стражницами вдруг выбежали юные жрицы, голые и с непокрытыми головами. Звеня браслетами, они начали исполнять ритуальный танец под барабанную музыку. Их длинные черные волосы развевались при каждом резком движении, захлестывая лица и рассыпаясь по плечам. Стражницы у входа наблюдали за танцовщицами с неослабным напряженным вниманием. Танец был посвящен царице Людине и Чреву Небес.

Девушки продолжали плясать, самозабвенно дергаясь в ритме быстрого танца, охваченные лихорадкой транса. Внезапно музыка прекратилась. Танцующие сбились с ритма, но проделали еще несколько движений и остановились. Их внимание было приковано к дальнему краю площади, откуда к центральному входу двигалась Брона. Перед собой она держала посох высотой с ее рост, верх которого украшал голубой бриллиант.

На первый взгляд Брона могла показаться глубокой старухой. Но стоило внимательно к ней приглядеться, чтобы осознать: ни бесцветные волосы, ни хрупкое телосложение не свидетельствовали о ее преклонном возрасте. В ее облике было что-то детское, но в глазах играла сверхъестественная мощь и сила, которая не сочеталась с ее хрупким телом. Белые Дамы у входа преклонили перед ней головы и пропустили внутрь.

Над Великой Пирамидой зависла тишина… Такая тишина бывает в зале за минуту до того, как оркестр грянет увертюру.

Войдя в Храм, Брона вдохнула тяжелый воздух, в котором аромат благовоний смешивался с запахом подсыхающей крови недавних жертв.