Амазонки за кромкой

Ариша поднимись метров на сто, осмотримся, — приказал сержант, держа на коленях карту. Мосты в направлении на Слоним и Минск всё-таки отыскали с взорвали. Спустились южнее, ветка шла на Лунинец и Слуцк, долго кружили в районе Ляховичей, но мост нашли и тоже взорвали. Вернулись к Барановичам и пошли на северо - запад к Лиде. Через километров двадцать уничтожили еще один мост и Жора посчитал, что узел в Барановичах они отрезали. Дальше было проще. Около сотни километров до Лиды они прошли за полчаса. Уничтожили вокруг Лиды три моста через Неман и его притоки. В сторону Вильнюса летели минут двадцать, пока не попался мост через какую-то речку. Мост взорвали. Узел обрезали. Сообщений Лиды с Вильнюсом, Молодечно, Гродно и Барановичами прервали. Сержант подумал и пошёл дальше на Вильнюс, коли так близко к нему подобрались. Через него снабжалась северная группировка немцев. Из Варшавы, Кенигсберга и Риги грузы шли на Полоцк и Псков, Великие Луки и Невель, где шли бои.

Вильнюс был красивый город. Скопище костёлов, соборов и красноватых черепичных крыш. Через город текла река Вилия. Железная дорога проходила в южной части города. Река была, а мостов не было. Строители железной дороги хитро обошли реку, чтобы не строить моста. Ветка на Каунас, судя по карте, вообще не пересекалась реками.

Принц решил действовать методично.

— Фая, приготовь чурбак из дерева керс. Попробуем железнодорожные пути подорвать. По моей команде спокойно бросишь вниз на рельсы.

Сержант выбрал низину. Насыпь там была приподнята, сделан водосток, чтобы весной не размывало.

Вдалеке дымил паровоз, с натугой таща эшелон. Жора прошёлся над эшелоном — военный. Завис над выбранным местом и дал команду приготовиться.

Давай, Фая, бросай! — сказал он, прикинув, что чурка должна взорваться под первыми вагонами. Отлетели в сторону, наблюдая.

Взрыв был мощнейший. Как от очень крупной бомбы. Второй вагон подбросило в воздух поставив на попа. Вырвало кусок насыпи метров двадцать. Эшелон, вагон за вагоном, начал заваливаться под откос. Скрежетало железо, лопались доски на стенках вагонов, взрывался какой-то груз. Завал получился знатным. Разбирать пару дней.

Повернули на запад. Прошли еще раз над городом держась железной дороги. Дорога раздваивалась. Одна ветка шла севернее на Даугавпилс, другая южнее — на Молодечно. Пошли по северной. В километрах сорока наконец-то нашли приличный железнодорожный мост через Вилию. Тремя зарядами «марисан» арилёт Веры снес его в реку. После этого повернули на юг, высматривая вторую ветру.

— Вижу железную дорогу, — сообщила Вера. Зрение у амазонок было гораздо острее, чем у сержанта. Шли в направлении Молодечно, пока в районе Ошмян не попался мост. Здесь уже работали девчонки с арилета Принца. За Сморгонью взорвали ещё один приличный мост с эшелоном, закупорив ветку Вильнюс — Молодечно наглухо.

Пора было отдыхать. Нашли место в лесу у небольшого озерца и сели. Половина личного состава сразу разбежалась по кустикам, как только убедились в отсутствии вокруг людей, включив артефакт. Солнце стояло в зените, часы показывали пол второго. Сержант на карте ставил галочки, отмечая уничтоженные мосты. Там, где попадался эшелон проставлял рядом с галочкой букву «Э». Поработали за эти часы отлично. Вывели из строя три железнодорожных узла: Барановичи, Лиду, Вильнюс. Уничтожили две автомобильные колонны и три эшелона. Взяли нужные трофеи. Героические девки!

Поели. Запасов набрали изрядно, начиная от консервов, копченостей, и разных вкусностей их лётных немецких пайков. Жалко не было хлеба. Девчонки в лагере пекли лепёшки для себя и Принца. Сейчас обходились галетами. Героические девки попросились искупаться. Чтобы не смущать Сашу, ушли за кустики.

— Ну как тебе начало рейда? — спросил сержант у красноармейца.

— Страшно, и немцев жалко.

— Неправильно мыслишь, Александр. Это не немцы — это фашисты. Нас за людей они не считают. Ты просто не видел, что они в захваченных городах и деревнях делают. Вон у нас освобождённые женщины из лагеря есть. Их мужей расстреляли за то, что нам помогали немецкий склад разгружать. А женщин с детьми бросили в лагерь, объявив заложниками. Гитлер приказал на оккупированных территориях за каждого убитого немецкого солдата расстреливать по десять заложников. Если бы мы их не освободили — все бы уже в земле лежали. Так что жалеть фашистов нечего — это враг. А враг должен быть убит. Иначе он убьёт тебя, или дорогих тебе людей. Нет там сейчас ни рабочих, ни крестьян. Все они — солдаты Фюрера и пришли на нашу землю грабить, насиловать и убивать. Сейчас фашисты воюют хорошо, у них опыт двухлетней воны в Европе. Много ли бойцов от твоей части осталось в живых? А наша задача — повернуть всё в обратную сторону. Чем больше убьём вражеских солдат, тем быстрее они побегут обратно в свой Берлин. Они нас должны бояться, а не мы их. Вот для этого и воюем.

Пришли девчонки, мокрые и довольные.

Будешь купаться? — спросил Александра сержант.

— Я плавать не умею, товарищ Ветров, — сознался Саша.