Амбарцумян

В первый период нашей жизни в Елабуге мы все находились в условиях хозяйственного обострения. Снабжение, поступавшее извне, оказалось слишком скудным и недостаточным. Сын мой, Виктор Амазаспович, усиленно хлопотал о снабжении филиала в централизованном порядке. С этой целью велась переписка с Москвой, с министерством снабжения Тат. АССР, по этому делу он даже ездил в Казань. Но эффект был гомеопатическим. Скудность снабжения отрицательно отражалась на научной работе, сотрудники отвлекались постоянными поисками средств существования. В сравнительно завидном положении находился я, ибо по договору об издании "Одиссеи" Госиздат Армении частями переводил мне в Елабугу гонорар. Но, несмотря на сравнительно лучшую обеспеченность, нам угрожала голодная перспектива. Имея в семье четырёх маленьких ребят, мы не могли не ужасаться этой перспективы. Виктор и Гоарик, занятые работой, не могли заботиться об этом. И хлопоты по обеспечению семьи легли на меня. Я стал ходить по деревням, чтобы в обмен на тряпки достать масла, мяса, крупы и т. д. Случалось, что я, нагруженный продуктами, возвращался пешком, проходя 17–20 километров. И что только ни было в это время испытано мною, сколько мыслей прошло через моё печальное сознание!

Помимо странствований по деревням, в воскресные дни я выносил на рынок своё барахло на продажу и в обмен на продукты. Непосредственно или косвенно этим занимались все сотрудники филиала. Торговали все — одни скрытно, другие явно. Я находился в числе последних. И по этому поводу у нас дома происходили большие разговоры, переходившие иногда в скандал. Сын мой Виктор был против этого и категорически запрещал выходить на рынок с целью торговли. Несмотря на эти неприятности, я, ради обеспечения детей, продолжал выносить вещи на рынок».

Этим мы завершаем краткое изложение фрагментов «Воспоминаний» Амазаспа Асатуровича Амбарцумяна и в заключение приводим два его стихотворения.

* * *
Скажи мне, Творец, о, Зиждитель миров,
Зачем ты связал меж собою
Материю, вечный источник грехов,
С высокой и светлой душою?

Материя — гибель, безумье и тлен,
Душа же прекрасна и вечна.
Материя — лживый, мучительный плен,
Душа — это гений предвечный.

* * *
Настанет час, и смерть с собою
Возьмёт меня в свой вечный дом.
Мой прах покроется землёю —
Могильным маленьким холмом.
Но к храму вечного молчанья
Тогда придите вы, друзья,
Но не для скорбного рыданья,
Что смерти — слёзы бытия?
Не надо жалобы напрасной,
Молитв не надо надо мной…
Скажите только: так же ль ясно
Сияет солнце над землёй,
И в торжестве своём согласно
Мерцают звёзды в час ночной?..
Сквозь дверь закрытую шепните,
Нашла ли жизнь свой верный путь?
Желанной вестью оживите
Мою умолкнувшую грудь,
Что человек своё призванье
Нашёл на высях мирозданья…
Придите, верные друзья,
Под сводами моей могилы
Внимать вам жадно буду я —
И вспыхнут дремлющие силы
В угасшем сердце у меня…
Когда ж услышу весть спасенья,
Что жизнь, принявши очищенье,
Духовно чистая цветёт,
Что мир свой прежний путь оставил,
Что он теперь уже не тот,
И бег стремительный направил
Он к лучезарной высоте
И к истине и к красоте —
Тогда с неодолимой силой
Я цепи смерти разобью,
Разрушу дверь моей могилы,
Чтоб видеть новую зарю,
Чтоб в этом мире вновь явиться
С душою жадной и живой,
И в новой жизни насладиться
Любовью, солнцем и весной…

Амазасп Асатурович Амбарцумян

Глава четвёртая ДЕТСТВО В ТИФЛИСЕ И ОБУЧЕНИЕ В ЛЕНИНГРАДЕ

Тифлис (1908–1924)