Амбидекстр

- Не знаю. Мне все равно. Я их... – на глаза навернулись непрошенные слезы, но я их смахнула, успокаиваясь. – Я их видеть не могу. И не хочу. Как только мне исполнилось восемнадцать, я уже сняла квартиру. А потом встретила Смитти и...

- Ты любишь его?

Вопрос поставил меня в тупик. Хотя... Я знала на него ответ. Отчего-то я понимала, что если скажу Хаски правду, то он не станет меня ругать. Скорее усмехнется или насмешливо вздернет бровь.

- Нет. Не люблю. Ни капельки.

- Тогда зачем?

На миг задумалась. А правда, зачем?

    Я вспомнила, какой головокружительный у нас с ним был роман. Он так ухаживал, дарил цветы, водил по ресторанам. Мне было приятно, замученной бедняцкой жизнью у опекунов, вспомнить оставленное прошлое. Все это напоминало мне родителей. Жизнь с ними. Роскошь, рестораны, когда деньги можно бросать на ветер, так их много.

  Потом я поняла, что довольно сильно ошибалась. На деньги не купишь счастье... Но уже было поздно. Я слишком заигралась в эту игру, и расставаться с подобной жизнью мне было сложно. Я уже была блистательной Люсиндой Блум. Той, кто я есть. Отчасти, такой меня делал Смитти Винстор, под которого я привыкла подстраиваться. А еще я хотела словно что-то доказать самой себе. Что могу прекрасно устроиться и без дяди Сэма и тети Ланси.

- Сожалею, что все так сложилось.

Кажется, я все это рассказала вслух, и Хаски услышал. Что ж... Пусть знает правду.

- Такая уж я. Наверное, считаешь меня глупой пустышкой, падкой на чужое богатство?

Он качнул головой.

- Вовсе нет. Считаю, что ты маленькая девочка, которая рано лишилась родителей. Знаешь, что-то такое я испытывал после пропажи сестры. Искал ее отголоски везде... Окружал себя похожими людьми и вещами. Вон, даже сладкое полюбил, как она... – улыбнулся Хаски, а мне почему-то на душе потеплело.

Если честно, я думала, что он ко мне по-другому начнет относиться после моих откровений, пусть не закричит, но хотя бы презрительно усмехнется... Но он... Он отчего-то вдруг обнял, зарываясь носом в мою макушку.

- Глупенькая... Маленькая девочка, которая все время храбрится... Думает, что сильнее всех... И не хочет, чтобы ее оберегали...

Это было странно. Очень тепло и... И нежно. Так, будто бы Лео любил меня.

  Я отстранилась. Иллюзий все же лучше не питать. Иначе они утянут тебя в такую дыру, что из нее и не выберешься. Понятно, что он был влюблен в меня в школе и все такое... Но сколько лет прошло? Потом, я, можно сказать, растоптала его все чувства на корню тогда с этими прыщами... И после, уже в Порт-Хофленде, я даже не узнала его... Вряд ли в нем остались какие-то эмоции, кроме снисходительной вежливости. Так что не думаю, что этот жест, эти теплые объятия, – что-то большее, чем просто желание утешить.

- Ты хороший человек, Лео, - шмыгнула я носом. – Но думаю, что на сегодня воспоминаний достаточно.

Хаски вздохнул.

- Как скажешь.

- Ты хотел показать мне комнату Венди, - уже посерьезнев, сказала я.

- А как же воспоминания?

- Это – уже работа.

И это было правдой. Если не решим дело Амбидекстра до вторника, у всех нас будут большие проблемы.

Глава 29

- Здесь все так... – я чуть замялась, подбирая слова. – Сладко!

Хаски с грустью улыбнулся, закрывая за мной дверь.

- Венди любила все эти пастельно-розовые и персиковые тона. Рюши, красивую вышивку, глянец. Она всегда считала, что любая девушка должна себя окружать именно такими вещами. Женственными и милыми.

Приторными. Венди окружала себя именно приторными вещами, даже не сладкими. Но вслух я, разумеется этого не сказала.

Я осматривала комнату, изучая картины, развешанные на стенах, перебирая множество альбомов, что пылились на полках.

- Она любила живопись? – спросила я, заинтересованно рассматривая акварельные пейзажи.

- Венди отлично рисовала. В детстве ей даже нанимали учителя, он очень ее хвалил, - пояснил Хаски. – Возможно, что если бы родители не решили ее судьбу этим договорным браком, она бы поступила в Академию, на магическую архитекторику.

Я кивнула.

- А что жених? Кто он?

Хаски улыбнулся.

- Ты будешь удивлена. Жених Венди – это брат нашего Фиджа. Наши родители много общались...

Я приподняла бровь. То-то тогда меня насторожило, что Хаски так легко называет Оваро по имени! Оказывается, они довольно хорошо знакомы...

- Надеюсь, вы не разругались из-за этой ситуации?

Хаски качнул головой.

- Нет. Мы все многое сделали, чтобы ее найти. Но все безрезультатно.

Я кивнула.

- Ясно...

Еще раз оглядела комнату. Кроме любви к рисованию ничего примечательного – мягкая большая кровать, двустворчатый шкаф, сложенный мольберт у стены, рядом со столом... Разве что...

- Интересная вещица... – я подошла к столу, на котором заметила маленькую фигурку – бронзовую бабочку.

Будучи женщиной, я была падка на такие изящные штучки. Крылышки бабочки украшали маленькие круги – шестеренки. В одном из них были часики, которые до сих пор шли, в другом – календарный день, в еще одном – зеркальце. А последнее было закрыто.

- Тут какой-то секрет... – прошептала я, прищурившись и переворачивая бабочку.